Вальсингамские девы

«Но она так скромна, моя темноволосая Афродита… Даст ли она свое драгоценное согласие на это дерзкое и недостойное ее чистоты предложение? Она отказала Вилли! Но разве испытывала она к нему хоть каплю привязанности и любви? Но любит ли она меня? Как узнать вопрос на этот ответ? Как заглянуть вглубь ее светлой души? О, вот и она, прекрасна, как никогда… Такое милое платье… Она всегда должна носить подобные… Нет, лучше! Она будет носить шелк и бархат! Я одену ее, как английскую королеву, и она будет предана мне, эта непорочная роза, выросшая для ухода за ней заботливым любящим садовником!» – размышлял пораженный красотою Кристин, идущей ему на встречу, лорд Дрэймор.

Девушка боязливо подошла к графу, вспыхнула как маков цвет и сделала книксен, строя догадки о том, что желает сообщить ей ее недосягаемый возлюбленный. Кристин была полна уверенности в том, что граф был не осведомлен о ее чувствах к нему, и надеялась, что никогда и не узнает о них. Ведь на них он ответит лишь насмешкой, оскорбленный тем, что крестьянская девка позволила себе видеть его в своих недостойных мечтаниях.

Лорд Дрэймор вежливо поклонился Кристин, словно та была не девчонкой с кухни, исполняющей черную работу, а настоящей леди, и деликатно поднял девушку от книксена. Когда обнаженные ладони графа осторожно коснулись талии смущенной Кристин, она вздрогнула и взглянула на графа непонимающим, полным удивления взглядом, и заметила, что он был смущен не менее нее. Красивые глаза графа смотрели на Кристин со странным сиянием, словно миниатюрная свеча освещала их изнутри.

– Дорогая мисс Глоуфорд, я был полон сомнений в том, придете ли вы, – взволнованным тоном сказал лорд Дрэймор, отнимая свои ладони от тонкой талии девушки.

– О, сэр, я не могла не прийти! Что стряслось? Что-то с моими сестрами? – встревоженно воскликнула Кристин.

– Кристин! Милая Кристин! Вы так взволнованы! Ваша тревога за сестер делает вам честь! – Граф был глубоко тронут неподдельным волнением девушки, и, не стерпев нахлынувшей на него нежности, он схватил ладонь Кристин, притянул ее к своим губам, поцеловал ее, а затем взял другую ее ладонь и притянул девушку к себе.

Совершенно не ожидавшая подобного поворота событий и столь неистового поведения лорда Дрэймора, девушка безумно испугалась, ведь никогда раньше не была в объятиях мужчины. Но ступор и испуг не позволили ей оттолкнуть графа, которой одной рукой обнимал ее за талию, а второй удерживал ее ладонь у своих губ и покрывал ее горячими поцелуями.

«Я, должно быть, сплю… Он целует мои руки! Мои загрубевшие, некрасивые руки! Ах, что это с ним? Он похож на умалишенного! Его поведение безрассудно!» – с ужасом подумала Кристин, не имея возможности прогнать охватившее ее томление.

– Нет, сэр… Что вы делаете?! Прошу вас, оставьте меня! Это так неприлично! – наконец, смогла возмущенно воскликнуть она и попыталась высвободиться из объятий лорда Дрэймора, но тот лишь сильнее прижал ее к себе.

– Кристин, моя прекрасная, бесподобная, хрупкая Кристин! Я не в силах больше скрывать моих чувств! Я люблю тебя! Люблю безумно! Впервые увидев тебя в Вальсингаме, я не мог отвести от тебя взгляда! Ты заполнила собой всего меня, мое сердце, мою душу! Даже разум отказался подчиняться мне! Я был напуган силой своей любви к тебе и сбежал в Лондон! Но, вновь увидев тебя, твое личико, услышав твой нежный голос, я осознал, что люблю тебя вдвое сильнее! Неземная, чистая, прекрасная Кристин!

Девушка опешила от этих слов, сопровождающихся многократными поцелуями ее ладони, и это признание устрашило ее. Да, Кристин мечтала о любви к ней лорда Дрэймора, однако, получив желаемое, она страшилась такого щедрого подарка судьбы. Ведь она поклялась Богу стать преданной супругой Генри! Так зачем нужно это лестное признание? Отчего граф не сказал ей этих слов раньше, до того, как она дала клятву другому мужчине?

– Что вы, сэр… – смутилась она, не зная, что ответить. – Это невозможно! Это выше моего понимания! Я всего лишь бедная крестьянка! Ах, вы смеетесь надо мной!

– Ни тени насмешки, ни тени обмана, Кристин! Клянусь небесами, я не лгу! Я покинул Риверсхольд, чтобы забыть тебя, но провидица-судьба вновь свела наши пути! Наша встреча была дарована нам свыше! – горячо настаивал граф, отдавшись во власть своих чувств. – Ты нужна мне, как вода, как пища, как воздух! Твой образ преследует меня…

– Нет, сэр, как я могу поверить? – перебила графа Кристин: и вправду, она ничуть не поверила его словам, ведь считала, что подобное происходит лишь в сказках.

– Как ты можешь поверить? Как я могу верить себе? Я настолько влюблен в тебя, моя наяда, что готов на все, лишь бы ты была моей!

– Боже правый, сэр… Как вы можете говорить такое? – ахнула ошарашенная такой наглостью девушка.

– Могу, любовь моя, и в этом мне есть оправдание: я схожу с ума по тебе! Ты должна уехать со мной! – решительным тоном заявил граф, не выпуская девушку из своих крепких любящих объятий.

– Уехать? – нахмурившись, переспросила девушка, не прекращая попыток освободиться. – Уехать с вами, как последняя гулящая девка?