Валтасаров пир. Лабиринт

— Какие пустяки! Жена очень рада, что вы приедете. И дети, то есть мой зять и моя дочь.

Я положил трубку. «Насчет радости — это, наверное, ни к чему не обязывающая, любезная фраза», — подумал я. Кампилли по доброте душевной и из уважения к моему отцу старался, как мог. Отсюда и приглашение, на которое синьора Кампилли, разумеется, согласилась без всякого восторга. Ничего не поделаешь. Приглашение следовало принять. С Кампилли надобно поддерживать отношения. Если бы я не пошел к ним на чашку чаю, то до сих пор терзался бы из-за беседы со священником де Восом, не поняв ее положительного значения. Только Кампилли мог посоветовать мне, спустя сколько дней и в какой форме я должен напомнить о себе на пьяцца делла Пилотта. Значит, нужно подготовиться к поездке в Остию. Прежде всего внутренне — так, чтобы синьоре Кампилли завтра не удалось спровоцировать меня ни своей холодностью, ни своими колкостями. Ну и, так сказать, внешне подготовиться. Приобрести какие-нибудь сандалии для пляжа, купальный костюм.

Возвращаясь к себе в комнату, я наткнулся на Малинского.

— Как дела?

— Помаленьку.

— Весь день в городе?

— Преимущественно.

— Надо нам с вами как-нибудь поболтать. Но обычно труднее всего выбрать время, когда живешь под одной крышей.

— Действительно, — согласился я с ним.

— Может быть, завтра отправимся куда-нибудь вместе?

— Увы! Меня пригласили в Остию.

— К Кампилли?

— Вот именно.

— Хо, хо! Ну, желаю вам повеселиться!

Покупка вещей в чужом городе — дело хлопотное. А уж тем более в чужой стране, особенно в Италии, о которой мне столько наговорили знакомые в Кракове. Я спросил совета у Малинского. Он дал мне адреса нескольких больших магазинов, рекомендуя их следующим образом:

— Вы там найдете товар только невысокого качества. Но по крайней мере не переплатите.

Кажется, его так и подмывало поговорить об Остии, семействе Кампилли, а вернее, об их приглашении. Он вернулся к этой теме, сказав что-то в таком духе, будто, пригласив меня, они очень мило поступили. И ему явно еще больше захотелось оказать мне подобную же любезность.

— Так, может быть, послезавтра. В понедельник. Отвезу вас в Фреджене. Отличный пляж. И в будни там не так многолюдно, как в Остии. Разумеется, в первой половине дня.

— По утрам я работаю. Хожу в Ватиканскую библиотеку.

Он на мгновение онемел.

— Вы туда попали! Тоже благодаря Кампилли?

Секунду подумав, я ответил:

— Нет. Благодаря моему отцу.

Из коридора выбежал черный бульдог пана Малинского и яростно накинулся на меня. Малинский взял его на руки; песик, однако, по-прежнему рычал и вырывался. Пришлось закончить разговор, и мы попрощались.

Утром, захватив все, что требуется, надев защитные очки от солнца, тоже только что приобретенные, я ровно в девять спустился вниз. Было жарко, парило. К этому же часу должен был подъехать экскурсионный автобус за бразильцами. Они носились взад-вперед, одни выбегали на улицу, другие торопливо возвращались в пансионат за забытым фотоаппаратом или купальным костюмом. Наконец все сбились в кучу посредине мостовой, и на их головы посыпались проклятия из машин, с мотоциклов и мотороллеров, мчавшихся из центра в сторону моря или холмов к югу от Рима. Наконец подъехал автобус, уже набитый бразильцами. На улице стало еще шумнее, туристы кричали, громко окликали друг друга.

Одновременно с автобусом из боковой улочки внезапно выкатилась пианола — черный ящик на колесиках — и остановилась перед воротами нашего дома. Возле нее суетились двое мужчин, оба грязные, вспотевшие. Один торопливо вертел ручку, другой в большом волнении проталкивался между бразильцами и протягивал шляпу, стараясь выманить у них несколько лир, прежде чем им удастся втиснуться в автобус. Вернулся он ни с чем, едва дыша. Тогда-то и подъехал зять Кампилли в маленькой роскошной «альфа-ромео», линиями которой я уже не раз восхищался; по Риму кружило много машин этой марки. «Альфа-ромео» зятя Кампилли была красная как рак.

За рулем сидел Весневич, рядом с ним двое и двое сзади; все молодежь. Весневича я сразу узнал. После венчания дочери супруги Кампилли прислали отцу памятный альбом с описанием торжественной церемонии, списком гостей и фотографиями новобрачных. Мы поздоровались тепло, с размахом, словно только что заключили сделку или встретились после долгой разлуки. Тем не менее мы при этом назвали друг другу наши фамилии: он — свою, я — свою. Потом он весело познакомил меня с остальной компанией. Быстро, с воодушевлением. Все это происходило под аккомпанемент пианолы и мелькание шляпы, которая как бы превратилась в шапку-невидимку в руках бесплотного духа, потому что никто не потянулся за деньгами.