ValueWeb. Как финтех-компании используют блокчейн и мобильные технологии для создания интернета ценностей

В настоящее время компании по страхованию жизни и институциональные инвесторы покупают ценные бумаги, обеспеченные пулом ипотек, выпущенные в рамках секьюритизации кредитов. На таком рынке инвестиционный цикл включает в себя множество посредников, поэтому не так уж нереально представить, что такие компании могут обратиться напрямую к создателям выпуска ценных бумаг и исключить многих посредников. Думаю, это может произойти, и мы могли бы сыграть свою роль в данном процессе, но речь идет о более сложном бизнесе. Кроме того, необеспеченное кредитование целиком и полностью осуществляется на основе кредитных договоров. Наш договор не требует обеспечения, составления нотариальных актов о передаче имущества, выполнения юридических изысканий и процедуры должной проверки. Все эти задачи нельзя назвать неразрешимыми, но они усложняют процесс. Это еще одна причина того, почему с ипотечными кредитами работать труднее.

Работать с валютами тоже непросто, потому что на самом деле нелегко найти в пиринговой сети двух человек, которым одновременно нужны деньги. Подобные сделки необходимо проводить в режиме реального времени, тогда как в процессе кредитования используются деньги, которые в гораздо большей степени взаимозаменяемы. Обменять мои доллары на евро не так легко, поскольку мне нужно найти вместо них евро. В этом смысле мои доллары – не совсем то же самое, что доллары другого человека, так как этот человек, возможно, захочет получить вместо них фунты. Это не взаимозаменяемые объекты. Стороны валютной сделки должны быть безупречно подобраны, потому что операции в ее рамках выполняются одновременно, тогда как в нашем случае подбор кредиторов необязательно должен быть безупречным, учитывая, что транзакции могут быть разделены.

Страхование нуждается в радикальных переменах, поскольку, на мой взгляд, страховая отрасль еще больше устарела, чем банковская. В ней те же проблемы с применением технологий, что и в банковской отрасли, если не большие, что создает благоприятные возможности для того, чтобы новый стартап занялся каким-то видом страхования и хорошо изучил связанные с ним риски. Этот рынок определенно созрел для перемен.

Возможно, потребители не испытывают в этом нужды и не считают, что страховые компании обманывают их, потому что таким транзакциям не свойственна прозрачность. Процентная ставка, под которую банк предоставит вам кредит на четыре года, вполне прозрачна, тогда как страховая ставка – нет.

Возможно, отсутствие компаний, занимающихся пиринговым страхованием, обусловлено проблемой доверия, ведь вы покупаете обещание покрыть мой риск в случае наступления того или иного события. Кроме того, потребитель может не доверять непроверенной компании или бизнес-модели.

Не исключено. В случае кредитов и сбережений также существует проблема доверия, но здесь все более понятно, поскольку вы получаете определенную ставку и знаете сроки. В сфере страхования действительно дело обстоит иначе. Я покупаю обещание, а не продукт, и, возможно, здесь доверять труднее.

И последний вопрос. Банк Goldman Sachs опубликовал отчет, в котором сказано, что на протяжении следующих пяти лет 7 % прибыли банков перейдет к компаниям, занимающимся пиринговым кредитованием и краудфандингом. Если вы ежегодно удваиваете долю на рынке, не сделают ли то же самое все банки?

В Goldman Sachs запустили сервис прямого кредитования, но это вовсе не пиринговое кредитование. Я имею в виду, что это все же банковская услуга. Тем самым банк заявляет, что фактически уже выступает в качестве кредитора, но может чему-то научиться у компаний пирингового кредитования и других кредитных компаний, работающих на рынке. Мы берем капитал и размещаем его напрямую, но то, что делают в Goldman Sachs, ничем не отличается от действий других банков, поскольку все они предоставляют в кредит деньги вкладчиков.

Но главный вопрос состоит в том, что в какой-то момент банки захотят вытеснить вашу компанию из бизнеса или выкупить ее.