Валутина гора

Чуть позже, когда все оказались за столом, слуги подали чай. Анастасия самолично разлила его в чашки и подала гусарам. Те вежливо приняли чашки, но пить не стали. Они, просто поставили чашки перед собой и со всем возможным вниманием прислушивались к рассуждениям Арсанова старшего. Едва наступила короткая пауза, Анастасия решилась спросить у гусар, по какой причине они не пьют чай. Услышав этот вопрос, все четверо переглянулись. Сразу после этого раздался голос Невича:

– Отвечает Астраханов!

Анастасия не сдержалась и засмеялась, услышав эти слова. Так по детски они прозвучали. Негромко кашлянув, Астраханов как мог вежливо ответил на вопрос.

– Сударыня, мы не пьем чай, даже если с позволения будет сказать, он, и передан нам такими прелестными ручками!

– А что вы пьёте? – слегка зардевшись, спросила Анастасия.

Все четверо снова переглянулись. Ответил снова Астраханов.

– Ну во первых во… – Астраханов поймал на себе три угрожающих взгляда и быстро закончил: – я хотел сказать воду!

– Её все пьют. Это во первых! А что во вторых? – поинтересовалась Анастасия.

– И во – вторых только воду. И в третьих воду.

Остальные кивками подтвердили эти слова.

– Жаль, – протянула Анастасия с незаметной улыбкой на губах, – а я собиралась приказать слугам подать…вино!

Арсанов старший одобрительно улыбнулся ей. Лицо у гусар вытянулись. Анджапаридзе с укоризной посмотрел на друзей.

– Как не стыдно господа офицеры! Дама предлагает вам вино, а вы отказываетесь! Я считаю, мы просто обязаны отказаться от…воды.

– И то верно, – раздались притворно удивлённые голоса, – какое неуважение к даме господа! Мы просто обязаны нарушить наши традиции в честь прелестнейшей из женщин!

– Благодарю вас от всей души господа! – Анастасия придала словам скрытую иронию.

По её знаку слуга принёс графин с вином и бокалы. Едва вино оказалось разлито, как Анджапаридзе встал, собираясь произнести тост, но его тут же усадили обратно. Анастасия с удивлением следила за всеми этими непонятными движениями. Свет на происходящее пролили слова Невича.

– Поручик страдает многословностью. К тому же, нередко начало тоста разительно отличается от конца. Что часто приводит к очень серьёзным последствиям. Дома, в Тифлисе его едва не убили за это.

– Как так? – поразилась Анастасия, – разве можно убивать человека за такое?

Почему – то все гусары за исключением Анджапаридзе, расхохотались, услышав вопрос Анастасии.

– Мы тоже думали что нельзя, – отвечал Невич, насмешливо поглядывая на угрюмого Анджапаридзе, – но наш друг внёс новое понятие в слово «тост». Видите ли сударыня – продолжал рассказывать Невич, – мы все были в отпуску и поручик в том числе. Дома, в Тифлисе, умер один из ближайших родственников поручика. Земля ему пухом. Так вот сударыня, по обычаю в Тифлисе сразу после похорон накрывают стол, за которым поминают покойного. Именно там, поручик решил сполна использовать своё красноречие. Начал он тост словами соболезнования родственникам, а закончил тем, что пожелал всем присутствующим иметь каждый день такой стол как сегодня. Поручик едва успел ретироваться! – под общий смех закончил рассказывать Невич.

Все вокруг так заразительно смеялись, что Анджапаридзе не выдержал и широко улыбнулся.

– Всякое бывает господа. Я же не напоминаю, скажем вам, штаб ротмистр, о том, что вы напились и заснули под лошадью. И в особенности о том, что происходило дальше.

Услышав эти слова, Невич перестал смеяться и с угрозой посмотрел на Анджапаридзе. Заметив этот взгляд, тот расхохотался. Разлили ещё вино в бокалы. Старший Арсанов и Анастасия с огромным удовольствием смотрели и слушали гусар. С ними было настолько весело, что они обо всём позабыли и просто наслаждались их обществом.

– Господа, господа – возбуждённо заговорил Друцкой, – а помните, как ротмистр Арсанов явился пьяным в казарму и поднял эскадрон? Как мы в три часа ночи отправились штурмовать драгунский полк? Весь Петербург всполошился. А Уваров? Уваров решил, что начались боевые действия, только непонятно кого и с кем?

Все снова засмеялись.

– А помните трактир? – подхватил общее веселье Астраханов, – я до сих пор забыть не могу, как ротмистр бегал вокруг столов с ухватом и колотил им полицмейстеров.

Смех прервал осторожный вопрос Анастасии.

– И часто граф дрался?

– Часто! – улыбнулся ей Астраханов. – Часто сударыня. Мы все часто дерёмся. Таков уж наш удел. Бросать вызов судьбе – разве это не прекрасно сударыня?

– Не знаю, – протянула Анастасия. От неё не укрылось, что опекун, услышав, рассказы гусар о сыне, немного расстроился. – Мне трудно судить о таких вещах.

Она замолкла, по тому, что в эту минуту появился Пётр.