Валутина гора

– Надеюсь, пустите нас переночевать? – раздался насмешливый голос Астраханова.

Часовой бросил винтовку и молча поднял руки. Гусары в считанные минуты окружили весь лагерь. Произошёл короткий бой. Всё закончилось, не успев начаться. Многие спали, когда гусары начали входить в палатки. Продирая глаза, они сразу поднимали руки. Гусарам практически не пришлось стрелять. Французы сдавались в плен. Их загнали в несколько палаток и поставили охранение. После этого, им наконец представилась возможность высушить одежду и немного поспать. Пётр оставался на ногах дольше всех. Он несколько раз проверил весь лагерь и только потом вошёл в палатку. Там, кроме Астраханова, находились все командиры эскадронов. Они уже спали укутавшись одеялами. Рядом сушилась одежда. Астраханов же дожидался Петра. Едва он вошёл, как тот спросил, что делать с орудиями.

– Заклепать и в речку, – коротко ответил Пётр, – мы не можем их с собой таскать. По три упряжки на орудие. Эдак, мы не больше версты пройдём в день.

– Жаль, – протянул Астраханов, – понадобились бы. С ними можно было и на серьёзную баталию замахнуться.

– И без них замахнёмся! – ответил Пётр и начал раздеваться.

Следую примеру остальных, он повесил одежду сушиться и нырнул под одеяло.

– Здорово мы их. Хитро придумали, – снова раздался голос Астраханова, – наделаем с вами дел. От Маникина просто тошнота брала. Чуть что…отступаем, не ввязываемся в бой. Таким самое место в обозе. Всегда в хвосте плетёшься и ничего тебе не надо.

– Давай спать! – устало откликнулся Пётр.

– Ну и спите, я что мешаю?

– Конечно, мешаете. Болтаете без умолку. Раньше не были таким. Влюбились что ли?

Пётр и не подозревал, что невзначай брошенные слова, приведут к столь бурной реакции со стороны Астраханова. Тот вначале побагровел, а потом несколько раз всплеснул руками и резко отвернулся от Петра. Петра удивила такая реакция со стороны Астраханова. Вроде он ничего такого не говорил. Но всё разъяснилось, когда послышался виноватый голос Астраханов.

– Я должен попросить у вас прощения Арсанов. Я знал, что она ваша невеста и всё же…Я собирался вам всё рассказать, как только представился бы случай. Этот вероятно ничуть не хуже другого. Так что…

– Постойте, постойте, – перебил его Пётр, он приподнялся на локте и устремил недоумённый взгляд на спину Астраханова, – о чём это вы толкуете? Чья невеста?

– Виктория Абашева, – Астраханов повернулся к нему с виноватым лицом, – я кажется, люблю её!

– Ну и прекрасно. Виктория очень хороший человек. Вы уже сделали ей предложение?

– Нет, но собираюсь! – живо откликнулся Астраханов. Он явно приободрился. Поддержка друга явно его обрадовала. Видимо, он не надеялся на такую реакцию.

– Желаю удачи!

Пётр отвернулся от него и накрылся с головой одеялом.

– Что значит, желаю удачи? – послышался за спиной изумлённый голос Астраханова, – вы мой друг. Вы просто обязаны со мной поговорить.

– О чём же?

– Виктория. Я бы хотел побольше о ней узнать!

– Мне необходимо выспаться. Я устал. Так что вы уж простите, поговорим в другой раз…

– Арсанов – это бесчеловечно и не по товарищески!

Петру ничего не оставалось, как повернуться в сторону Астраханова. Тот обрадовался явному признаку продолжения интересующего его разговора.

– Расскажите о ней, – попросил Астраханов, – расскажите о ней Арсанов.

– Вам трудно отказать Астраханов. Что же вам рассказать?

– Всё, что вы знаете. Ну, например…какие она цветы любит, что читает…ну же Арсанов – Астраханов с глубокой надеждой смотрел на Петра.

Пётр перевернулся на спину и подложив руки за голову, задумался. Думал он довольно долго. Астраханов почти потерял надежду услышать его голос, когда, наконец, услышал его.

– Я не знаю, какие она любит цветы. Не знаю, что она читает. Но когда она говорит,…её голос…он похож на пение соловья с той лишь разницей, что в нём гораздо больше очарования и удивительной мягкости. Руки у неё нежные…самый незначительный жест полон изящества. Особенно заметно это становится, когда она начинает что то вышивать. Осанка горда и уверена. Походка не слышна. Она грациозна от рождения и ничуть не страдает кокетством.

Пётр продолжал говорить не замечая, что Астраханов больше не улыбается, а с хмурым видом поглядывает на него.

– Улыбка как луч солнца…согревает и радует. Лицо…оно прекрасно. Ангелам не сравниться. А глаза,…глаза…стоит лишь раз посмотреть в них, и ты понимаешь, что пропал…ничего более в жизни не надо…смотреть в них и смотреть…бесконечно. Её глаза говорят,…они могут сказать всё…никаких слов не надо. Они могут сказать, что…любят,…одобряют или осуждают…нравиться или не нравится…дать совет…поддержать в трудную минуту или…показать свою…ненависть,…а белокурые локоны…Пётр внезапно замолчал и повернулся на бок.

Астраханов услышав последние слова, изумлённо вытаращил глаза на Петра. Но изумление тут же сменила лукавая улыбка. Он начал понимать слова своего друга.

– Полагаю, ты мне описывал ту самую загадочную незнакомку, которой клялся в соборе?