Вам доверяются люди

Степняк ничего не имеет против Григорьяна и Крутых, пришедших в больницу в начале декабря. И смуглый, быстрый в движениях Григорьян, и обстоятельный, неразговорчивый сибиряк Крутых — очень дельные молодые хирурги. Обоим немного за тридцать, у обоих семь-восемь лет стажа самостоятельной работы в подмосковных больницах. Про Григорьяна Рыбаш как-то сказал: «Легкая рука!» Мезенцев хвалил молчаливого Крутых: «Прочно работает!» Но все-таки Степняк предпочел бы, чтобы тридцать первого дежурил кто-нибудь из старых. «Старые! — он тут же ловит себя на бессмысленном определении. — Все мы здесь новые». Но те, кто открывал больницу, кажутся теперь Степняку людьми проверенными, на которых можно положиться, почти боевыми товарищами. Даже Марлена Ступина, всего несколько дней назад как девчонка рыдавшая в ординаторской терапевтического отделения, представляется ему сейчас именно таким врачом, которому он доверил бы новогоднюю вахту. А между тем Анна Витальевна Седловец, недели три назад присланная райздравом, и по стажу и по возрасту куда более опытный терапевт. У нее слегка оплывшее лицо стареющей и не думающей о своей внешности женщины; халат, обычно скрадывающий недостатки фигуры, почему-то подчеркивает полное, грузное тело, посаженное на тоненькие, сухие, как макароны, ноги. Раза два Степняк видел, как, Анна Витальевна, уходя с работы, тащила через вестибюль авоську, набитую морковкой, картошкой, мясом и другими продуктами. Конечно, нельзя запретить людям делать покупки в то время, когда им удобнее. У Седловец, наверно, большая семья, и после дежурства ей приходится дома готовить обеды, стирать, убирать, но было бы лучше, если бы посетители не видели врача с этой неряшливой авоськой в руках. Устраиваются же как-то другие? Надо поговорить об этом с Лозняковой…

Ладно. Пока что проверим списки дежурств. Степняк вооружается очками, закуривает папиросу и придвигает отпечатанную на машинке бумажку.

Приемное отделение… Гонтарь. Ну что ж, очень хорошо — Наумчик верный человек, даже с повышенным чувством ответственности. Хирургия… Рыбаш? Еще лучше, Это просто подарок главному врачу. Рыбаш несдержан, своеволен, но уж он не прозевает опасного случая и не будет прятаться за чужую спину там, где требуется смелое решение. Странно только, что Рыбаш согласился дежурить в новогоднюю ночь — молодой человек, веселый, свободный… Неужели у него нет компании, нет приятельницы, с которой он хотел бы встречать Новый год? Или поссорился, как это бывает, в последнюю минуту? Вероятно, так и есть. В списке тщательно зачеркнута чья-то фамилия, стоявшая прежде, и сверху напечатано: «А. З. Рыбаш». Выходит, перестановка сделана в последнюю минуту, даже не успели перепечатать всего списка. Ну, как бы там ни было, а Рыбаш — наилучший вариант.

Терапия… Ступина. Быть не может! Чтоб эта красавица, которая и по больничным коридорам разгуливает так, словно вот-вот пустится танцевать, чтоб эта рыжекудрая амазонка или Диана, как иногда с шутливой галантностью называет ее Мезенцев, чтоб она решилась пожертвовать новогодней встречей? Быть не может! Но в списке стоит черным по белому: «М. Г. Ступина». Никаких поправок, ничего не зачеркнуто. Степняк настолько удивлен, что достает из ящика стола график дежурств, составленный в начале месяца. Интересно, как выходило по этому графику? Он перелистывает страницу за страницей. Да, точно, Ступина дежурит в полагающийся ей день. Ох, бедная девочка, не повезло! И, видимо, она даже не пыталась что-нибудь изменить. Или все-таки пыталась, да никто не согласился? Кроме Седловец, присланной райздравом, в терапии теперь работают и старый врач Отто Карлович Бангель, рижанин, добрых двадцать лет живущий в Москве, но не отделавшийся от своего латышского акцента, и Нинель Журбалиева, подруга Марлены, которую Ступина привела вскоре после того, как пришла сама. У Нинель скуластенькое, монгольского типа лицо и неожиданно круглые серые глаза, прячущиеся за мохнатыми ресницами. Спокойные и очень умные глаза. Лознякова рассказывала, что у Журбалиевой склонность к научной работе и практическая медицина интересует ее с точки зрения будущей диссертации. В общем, у Марлены было с кем поменяться дежурством, но дежурит она. Отлично! Значит, понимает свой долг.

Степняк ставит в левом уголке списка внизу: «Утверждаю» и подписывается. Все как будто?