Вам не понять – вы же офицер

Шеф, терпеливо выслушав доклад, со знанием дела подметил: «Весна покажет, кто где гадил! В каком-нибудь сугробе найдется этот урод, зверьем обглоданный».

А к середине января текущего 1988 года подоспела обещанная жалоба матери пропавшего воина. Шеф эту жалобу вслух и с выражением прочел на очередной оперативке.

«Председателю Президиума

Верховного Совета СССР,

Генеральному секретарю ЦК КПСС

Горбачёву М. С.

копии:

Министру обороны СССР,

Маршалу Советского Союза

Язову Д.Т.

Генеральному прокурору СССР

Рекункову А.М.

Главному военному прокурору Попову

Прокурору ДВО

Уважаемый Михаил Сергеевич!

Пишет Вам солдатская мать незаконно признанного сбежавшим дезертиром младшего сержанта Парнеева Григория гражданка Аббасова В. Г., проживающая в городе Атомграде.

Сын честно исполнял свой долг в Хорышевской авиационной военной базе и должен был демобилизоваться в конце 1987 года, но домой не приехал.

Командир части подполковник Мокров считает сына дезертиром и возбудил уголовное дело.

Но мой сын не мог убежать за три дня до демобилизации.

Я была в части, там все сына вспоминают добрыми словами. А его сослуживец, который летел со мной от Акбаровска до Ростова-на-Дону, сказал, что видел на одном солдате, который остался служить до весны, часы, которые ремонтировал моему сыну».

Вот так-то вот первая дальневосточная зима заканчивается, ага?.. Тут к страстной седмице даже Арканск от сугробов освободился и подсох, а в Хорышево, значит, весна показала, где и кто гадил…

Похоже, отпуск-то откладывается.

Однако не очень-то в этот отпуск среди весны и хочется. Другое дело – успеть жену с дочкой на витамины к родне на запад отправить, пока на помощь Гармонину не послали. Хорошо хоть, талоны на водку отоварил…

Помню-помню, как Шеф Гармонина напутствовал, когда три недели назад повторно в Хорышево отправлял: «Делай там, Толстый, что хочешь! Сожри весь дивизионный спирт! Переспи со всеми дивизионными связистками, машинистками, кладовщицами, санитарками и официантками! Но когда снег начнет таять, ты возле тела должен оказаться раньше командования!»

Это Шеф имел в виду, что когда «весна покажет, кто где гадил», то Палыч первым должен появиться возле трупа Парнеева, буде таковой вдруг обнаружится, так как дело, возбужденное по команде Чалдонова «о самовольном оставлении воинской части младшим сержантом Парнеевым», содержит много разнообразно-невнятного.

Ну, чтобы ясно было – зас^*ано дело всякими настораживающими сведениями о неслужебной деятельности Парнеева.

От этих сведений неизвестно, куда было бы деться. Кабы Парне-ев где-то живым попался – проверять замучаешься.

А теперь, судя по телефонному диалогу, он уже не живой.

Проверять-то все равно надо будет, только принятие решений облегчится – ведь с покойника, известное дело, много не спросишь, а все кому не лень на него всю грязь и сольют. Не иначе.

Еще помнится, что когда Гармонин дело читал, то плевался и матерился. И вот на что жаловался…

С одной стороны, командиры Парнеева характеризуют как ленивого и наглого сержанта. Мол, звание ему присвоили в ШМАСе незаслуженно. Звание свое он не оправдывает. Личный состав и аэродромную технику ему доверять как бы нельзя.

Но те же командиры дают показания, что жалоб на Парнеева от молодых солдат не было. Не настучали командирские стукачи, что Парнеев чморит[9]салаг, напивается пьяным или ходит в самоволки.

А рядовые сослуживцы – «деды», «черпаки», «щеглы» и «духи»[10]на допросах поведали, что и характер и кулаки Парнеев имел твердые. На всех сроках службы неуставные поползновения на свою персону жестко пресекал. Говоря просто, неразумных дедов лупил, а с разумными дружил. И дружба держалась на том, что у Парнеева всегда водились деньги! Причем больше, чем ему присылала мама или выдавало за службу государство.

На контрольный же вопрос, который дознаватель всем задавал, чтобы не упустить версию об убийстве и возможном сокрытии трупа Парнеева, все допрошенные отвечали, что им ничего не известно о наличии у Парнеева неприязненных отношений с кем бы то ни было – как в гарнизоне, так и за его пределами.