Вампирея капитана Блада

– Это лишний раз доказывает, что испанский адмирал, несмотря на все преимущества, несомненно боится нас. Мы же кусаемся!

В толпе корсаров раздались одобрительные смешки.

– Просто пока ему ещё неизвестно, насколько мы слабы! – на ультразвуке завизжал Каузак. – Нам нужно принять его условия, пока он добренький!

Не обращая более внимания на вопли труса, Волверстон улыбнулся доктору:

– Капитан, так какой ответ ты дал испанскому адмиралу?

Благородное лицо Питера Блада осветилось самодовольной улыбкой.

– Я сказал, что если через двенадцать часов он не выложит нам сто пятьдесят тысяч песо, то мы перетопим корабли его эскадры, а затем превратим прекрасный город Маракайбо в дымящуюся груду развалин!

Услышав столь дерзкий ответ, бедный Каузак начал рвать волосы на груди, потеряв дар речи. Однако большинству корсаров пришёлся по душе дерзкий юмор человека, который, будучи в западне, всё же имел смелость (наглость, глупость?) диктовать свои условия. В толпе пиратов раздались хохот, свист, крики одобрения, песни и неприличные ругательства.

Каузак же со своим ослиным упрямством так и ушёл в обидках, он не мог успокоиться до следующего дня, который и стал днём его «отмщения». Он дождался…

Уже к вечеру испанский адмирал торжественно поклялся, что поскольку пираты отклонили его великодушное предложение о сдаче, то завтра же утром он будет вынужден полностью их уничтожить. Если же корсары попытаются удрать, то он их всё равно догонит, а в чистом море его эскадра будет усилена пятым кораблём – «Санто Ниньо», идущим к Маракайбо из порта Ла-Гуайры.

– А-а-а-а, мы все умрё-ём! – в голос выл Каузак, с воплями начав бегать по форту кругами и кусая конец своего красного шарфа.

– Да пошёл ты пешим маршрутом в хорошо известном тебе направлении! – резко огрызнулся на него капитан Блад. – Иди и сообщи адмиралу, что ты откололся от нас! Укуси меня вампир, покажи ему белый флаг, подними лапки и заставь своих людей сдать оружие. Короче, забирай шлюп[39] и сваливай к дьяволу!

Каузак, конечно, так бы и поступил, если бы среди французских гопников было полное единодушие в этом вопросе. Но парней не отпускала жадность: уходя с эскадры, они не только отказывались от будущей доли награбленного, но также лишали себя и банального уважения берегового братства. Если же этому хитровыделанному капитану Бладу всё же удастся выбраться невредимым и с деньгами, то они вообще потеряют всё. Типа «как это денежек не будет?!». А хочется…

Одна лишь мысль о такой ужасной перспективе была для преступных детей Франции слишком горькой. Так что, несмотря на все уговоры Каузака, его команда заявила, что они отправились в этот поход с Бладом и вернутся только с ним! И с деньгами (но это шёпотом).

Блад пожал плечами и оставил бретонца на совещании, где как раз обсуждался вопрос о дальнейших действиях. Доктор предложил весьма хитроумный план, построенный более на реальном знании географии и психологии, чем на количестве пушек.

Огромное пресноводное озеро Маракайбо тянется в длину на сто двадцать миль, кое-где достигая такой же ширины. Само озеро имеет форму гигантской клизмы с горлышком, направленным в сторону моря у города Маракайбо. Да-да, город назвали в честь озера!

За этим узким горлышком озеро расширяется снова, а ближе к морю расположены два длинных острова – Вихилиас и Лас Паломас, закрывая выход в океан. Единственный путь для кораблей в любом случае проходит между этими островами через узкий пролив. Именно на Лас Паломас, господствуя над выходом в море, высился мощный каменный форт. Именно он и стал временной базой корсаров, оставивших корабли.

Почему его бросили испанцы, непонятно. Во внутреннем дворе даже были найдены тяжёлые пушки времён основания города, которые перешли в ведение вампирских канониров. И пусть старые стены дышали на ладан, всё равно форт вполне можно было использовать.

С крыши самой высокой башни форта капитан Блад тоскливо смотрел через подзорную трубу на подготовившийся к обороне город. На водной глади чуть покачивались на якорях четыре испанских галеона, также готовые к сражению: флагманский корабль «Энкарнасион», вооружённый сорока восемью большими пушками и восемью малыми; чуть меньшим был тридцатишестипушечный «Сальвадор»; а два вспомогательных корабля – «Инфанта» и «Сан-Фелипе» – имели по двадцать пушек и по сто пятьдесят человек команды. То есть эскадра, преградившая путь головорезам капитана Блада, являла собой весьма могучий чугунный кулак!

На стороне корсаров стояли «Арабелла» с сорока пушками и «Элизабет» с двадцатью шестью пушками, в придачу ещё два шлюпа по четыре кулеврины[40] каждый. Едва держащийся на плаву, полуразбитый «Ла Фудр» мог быть полезен в бою не более, чем плавающий шкаф. Если же считать в людях, то против двух тысяч хорошо обученных испанских моряков получалось менее четырёхсот пиратов. Мягко говоря, силы противников были не равны.

…Поэтому после оглашения плана Блада, отличавшегося смелостью замысла и откровенным безумием, Каузак сразу же разревелся:

– Мы все умрём!