Вампирский роман Клары Остерман

– О, Демид Иванович, – поцокал языком Шелли и добавил уже на брюфоморском, очевидно, устав ломать язык о ратиславские склонения. – У вас такой грозный вид, что любая другая девица от страха лишилась бы чувств, пригласи вы её на танец. Хорошо, что наша Клара – беспощадный кровожадный вампир, убивший, судя по всему, ваших коллег. В таком случае силы почти равны. Но всё же не забывайте, что вы на балу, а не на ринге.

– Ни разу не дрался на ринге, – заверил я, невольно, по какой-то дурацкой тревожной причине одёргивая сюртук, – только на поле боя. В фронтовых условиях.

– Что ж, тогда преимущество всё ещё на стороне девицы. Не отдавите ей хотя бы ноги. Война войной, но про хорошие манеры забывать не стоит.

Упражняться в остроумии мы с Шелли явно смогли бы долго, а терять время мне не хотелось, поэтому я оставил доктора одного и направился к Кларе.

В багровом платье, в рубинах она сверкала, точно в каплях свежей крови. И чёрная полумаска, из-под которой сияли тёмные глаза. Среди этого парада упырей, скоморохов, пиратов, драконов, полудениц и русалок, девушка в пышном багровом платье привлекала больше внимания, чем любая Змеиная царица, которым подражали столичные модницы.

Несмотря на маску (а я обвязался платком, как и планировал), она тоже узнала меня.

– Господин, – стоило мне приблизиться, она присела в лёгком реверансе. – Как неожиданно видеть вас, – и добавил тише: – Зачем вы со мной говорите? Разве вы не боитесь спугнуть моего отца?

– А я, напротив, вас искал, господица Клара, – отвесил это пигалице самый почтительный поклон в своей жизни. Она нахмурилась, закрутила головой по сторонам.

– Что ж, вот вы меня увидели. На этом, надеюсь, всё?

И она попыталась уйти, но я схватил её за локоть.

– Не откажите в танце, – попросил я настолько вкрадчиво, насколько мог.

Из-под маски на меня взглянули с такой мольбой, что невольно на короткое мгновение стало почти её жаль.

– Господин Давыдов, – губы девушки едва шевелились. – Зачем вы это делаете? Если мой отец увидит вас, то испугается и сбежит… и Тео не знает, что вы здесь, но он может заметить вас… он где-то тут, следит за гостями.

– Ваш отец вряд ли запомнил, как я выгляжу, к тому же я в маске.

– Ох, это, – она возмутительно вызывающе закатила глаза. Дерзость ей идёт, надо признать. – Вы подражаете какому-нибудь разбойнику из любовного романа? Не хватает только широкополой шляпы.

– Образ не доработан, каюсь.

Девичья ладошка оказалась в моей. Тяжело поверить, что эта тонкая ручка способна нанести кому-нибудь вред. Впрочем, глядя в эти тёмные глаза, точно у оленёнка, что смотрит в дуло охотничьего ружья, невозможно представить, что Клара Остерман – чудовище.

– Я просто хочу потанцевать с красивой господицей, – не отпуская её, произнёс я.

На мою удачу почти в этот момент сменилась мелодия, и пары выстроились, готовые пуститься согласно прописанным фигурам танца, и стало очевидно, что Клара уже не отберёт своей руки. Не потому, что боится меня, а потому что это неприлично. Мы единственные задерживали танцующих, встав посреди залы.

И Остерман подчинилась правилам. Неуверенными движениями, оглядываясь на других и неловко повторяя, она присоединилась со мной к остальным.

– Почему же вы хотите потанцевать именно со мной?

Сдержанная, холодная, с поджатыми губами, с провокационно откровенным декольте, с вызывающе алым цветом её платья, с кокетливо неряшливыми локонами, касающимися оголённых плеч, она выглядела непривычно смело. Но её манера говорить и держаться не успели бы измениться так же, как и наряд.

Если бы сам не прочитал, что она, точно дикая кошка набросилась на городового, а после по-разбойничьи ловко запрыгнула в уходящий поезд, ни за что бы не поверил, что это та же робкая девица, что сидела взаперти в своей спальне несколько дней кряду и боялась на меня взглянуть.

Впрочем, и теперь, во время танца, она изо всех сил избегала смотреть на меня.

– Я хотел спросить вас не об отце, – признался я, когда наши ладони соприкоснулись в танце. На ней чёрные бархатные перчатки. Жуткая вульгарщина.

– А о ком же?

– О вашем спутнике. Организаторе бала. Вы знаете его настоящее имя?

– Я назвала его вам. Теодор Генрих Карнштейн.

– И оно тоже выдуманное.

Лицо Клары вытянулось, рот приоткрылся.

– Что вы…

Я успел передать ей листовку о пропаже Кельха, но танцевальные па велели нам разминуться и сделать круг, не давая договорить, и, когда я должен был вернуться к своей партнёрше, передо мной точно из-под земли вырос Шелли.

– Остерман здесь не появится, – предупредил он.

– Я уже с ней танцую, – возразил я, запутавшись.

– Речь о другом Остермане, детектив, – и Шелли утянул меня прочь от толпы.

Слышно было, как вслед нам ахнули, возмущённые таким вопиющим нарушением этикета. Впрочем, Клара не осталась без кавалера, потому что почти сразу её пригласил на танец какой-то высокий мужчина в костюме императорского министра.

Мы с Шелли остановились у стены, откуда было удобно наблюдать за остальными.

– Вы сказали, здесь весь высший свет? – уточнил Шелли.