Вампитеры, фома и гранфаллоны

Луна играет главную и важнейшую роль в формировании Земли и заселении ее человеческими существами. Лунные монады, иначе Питри, предшественники человека, в действительности превратились в людей. Будучи монадами, вошедшими в эволюционный цикл в Сфере А и пройдя через Цепь планет, они развиваются в человеческие формы – так, как только что было показано. В начале человеческой стадии Четвертого Круга этой Сферы они «исторгают» своих астральных двойников из «обезьяноподобных» форм, которые развились в Круге Третьем.

И так далее.

Именно это учение, почерпнутое на Тибете, в Индии, Египте и Центральной Африке, мадам Блаватская сочла необходимым донести до Америки. Она явилась к нам, ощущая себя кораблем, чей трюм забит сокровищами сияющих тайн. А затем она сама была ошеломлена (на короткое время) теми дьявольскими играми, в какие играли наши доморощенные маги.

Теософское общество не проводит сеансов, не имеет ни ритуалов, ни объектов поклонения. Оно прославляет всемирное братство людей, утверждает, что учиться нужно у всех религий, и негромко напоминает способным слышать, что в мире существует множество странных и важных вещей, которые наука объяснить не в силах. А потому Теософское общество ждет объяснений.

По отношению к мадам Блаватской общество демонстрирует удивительное беспристрастие. Оно с радостью опубликовало «Личные воспоминания» мадам, которые не только показывают ее, что называется, в домашнем халате, но и позволяют судить о ней как о женщине подчас нелепой, а порой и умственно нездоровой. Кстати, «Воспоминания» – не вполне воспоминания. Скорее это посмертный пастиш писем, дневниковых заметок и прочей писанины, принадлежащей не только мадам Блаватской, но также ее друзьям и родственникам.

Общество не станет возражать, если мы, например, узнаем из «Воспоминаний», что мадам Блаватская, будучи ребенком, «часто до приступов пугалась собственных галлюцинаций». Об этом вспоминает родная тетка мадам, и она же продолжает:

Она совершенно ясно чувствовала, что ее преследуют, как она говорила, «ужасные сверкающие глаза», не видимые больше никем… Иной раз ее охватывали приступы смеха, которые, как она объясняла, вызывались смешными трюками, которые исполняли ее невидимые друзья.

Сегодня это определенно назвали бы симптомами психического заболевания.

Некоторые из нелепостей ее поведения.

Однажды утром в Нью-Йорке мадам Блаватская не смогла сойти к завтраку, пока ее не спасли. Оказывается, духи приклеили ее ночную рубашку к матрасу.

В другой раз симпатичный дух написал маслом свой портрет и приказал Е.П.Б. раскрасить раму цветами, и от этой работы мадам отказалась.

И все в таком же духе.

Когда кому-либо требовалось сандаловое масло, она заставляла его течь из своих ладоней.

Но, так или иначе, в этой женщине было и величие. Без таких сумасбродов наш мир был бы слишком пустым и тусклым. Начать с того, что она была достаточно отважна, чтобы путешествовать в одиночку, на большие расстояния. Проявила блестящие способности, выучив более дюжины языков, чтобы лучше понимать местных мудрецов. А какая щедрость! Ничего не желая лично для себя, она искала для всего человечества способы более яркой и сложной духовной жизни.

Мадам Блаватская до смерти боялась того, что плохо подготовленные, пустые люди начнут упражняться в магии и устроят на земле ад. Она многих в Америке сделала себе врагами, заявив, что медиумы идут на страшный риск, вступая в контакт с силами, которых не понимают.

Иногда она писала просто и ясно, как в следующем пассаже: