Читаем Ван Гог. Письма полностью

А декорация-то моя все-таки подвигается; думаю, что она научит меня более широко

видеть и писать.

Она во всех отношениях заслуживает критики, но для меня важно одно – выполнить ее

с подъемом.

Край добряка Тартарена нравится мне все больше и больше – он становится для меня

новой родиной. Но я не забываю Голландию – именно по контрасту я много думаю о ней.

Скоро продолжу письмо.

Вот я опять и взялся за него. Как мне хочется показать тебе то, что я сейчас делаю.

Я в самом деле страшно устал: писать и то трудно. Подробнее напишу лучше в другой

раз. Скажу лишь, что замысел декорации начинает теперь приобретать зримые очертания.

Позавчера снова написал Гогену и повторил ему, что здесь он, вероятно, скорее

поправится. И сделает также немало хороших вещей.

Выздоровление, конечно, потребует известного времени.

Но, уверяю тебя, если сейчас у меня так много замыслов и они так ясны, то это в

значительной степени объясняется хорошим питанием. Вот что нужно каждому, кто занимается

живописью.

Сколько нужно перемен, для того чтобы художники смогли бы начать жить, как живут

рабочие! Ведь столяр или кузнец производит гораздо больше, чем они.

Для живописцев следовало бы устроить большие мастерские, где каждый имел бы

возможность регулярно трудиться.

Я в полном смысле слова валюсь с ног и ничего не вижу – так хочется спать и так

устали глаза…

Эту неделю я работал над пятью картинами. Таким образом, количество картин

размером в 30 для дома достигло пятнадцати.2 картины Подсолнечники3 « Сад поэта2 « Другой сад1 картина Ночное кафе1 « Мост в Тринкетайле1 « Железнодорожный мост1 « Дом1 « Тарасконский дилижанс1 « Звездная ночь1 « Вспаханное поле1 « Виноградник555Из письма Гогена я узнал, что он отправил тебе картины и этюды. Буду очень рад, еслиты выберешь время и подробно напишешь, что же он тебе прислал. К его письму былоприложено письмо от Бернара, который сообщает, что он получил посылку с семью моимикартинами и что они хотят их все до одной оставить у себя. Для обмена со мною Бернар сделаетновый этюд, а трое остальных – Море, Лаваль и еще какой-то молодой человек пришлют мне,как я надеюсь, автопортреты.Мой уже у Гогена, и Бернар пишет, что ему тоже хотелось бы иметь такой же, хотя унего уже есть мой автопортрет, который он выменял у меня на портрет своей бабушки.Мне приятно, что им нравится сделанное мною по части фигур. Я все еще не пришел всебя после прошлой недели – работа так вымотала меня, что я до сих пор не в силах за что-нибудь взяться; к тому же мистраль сегодня особенно неистовствует, взметая целые тучи пыли

– деревья белы от нее снизу доверху. Поэтому я просто вынужден ничего не делать. Я проспал

16 часов подряд и до некоторой степени отошел.

Завтра окончательно приду в себя после этой сумасшедшей гонки.

А неделя была все-таки недурна – целых пять полотен! А если за такое приходится

потом расплачиваться, что ж – это в порядке вещей. К тому же, если бы я работал медленней, я

не управился бы до начала мистраля.

Когда погода хорошая, ею надо пользоваться – без этого тут ничего не сделаешь.

Чем занят Сёра? Если увидишь его, передай от меня, что я работаю над декорацией,

состоящей уже сейчас из 15 полотен размером в 30, и что для завершения ее мне потребуется

еще самое малое штук 15. Прибавь, что в этой большой работе меня нередко поддерживает

воспоминание о нем и о посещении его мастерской, где я видел его прекрасные большие

картины.

Мне очень хочется иметь автопортрет Сёра. Я написал Гогену, * что предложил ему

обмен портретами, прежде всего, в расчете на то, что они с Бернаром уже сделали немало

этюдов друг с друга.

Но поскольку я ошибся в своем предположении и Гоген написал свой автопортрет

специально для меня, я не хочу меняться, так как считаю его работу слишком для этого

значительной. Он настаивает, чтобы я согласился на обмен, и осыпает меня похвалами, которых

я не заслуживаю. Поэтому довольно о нем. Посылаю тебе статью о Провансе, на мой взгляд,

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
50 знаменитых царственных династий
50 знаменитых царственных династий

«Монархия — это тихий океан, а демократия — бурное море…» Так представлял монархическую форму правления французский писатель XVIII века Жозеф Саньяль-Дюбе.Так ли это? Всегда ли монархия может служить для народа гарантией мира, покоя, благополучия и политической стабильности? Ответ на этот вопрос читатель сможет найти на страницах этой книги, которая рассказывает о самых знаменитых в мире династиях, правивших в разные эпохи: от древнейших египетских династий и династий Вавилона, средневековых династий Меровингов, Чингизидов, Сумэраги, Каролингов, Рюриковичей, Плантагенетов до сравнительно молодых — Бонапартов и Бернадотов. Представлены здесь также и ныне правящие династии Великобритании, Испании, Бельгии, Швеции и др.Помимо общей характеристики каждой династии, авторы старались более подробно остановиться на жизни и деятельности наиболее выдающихся ее представителей.

Валентина Марковна Скляренко , Мария Александровна Панкова , Наталья Игоревна Вологжина , Яна Александровна Батий

Биографии и Мемуары / История / Политика / Образование и наука / Документальное