Ван Гог. Письма

Лето и осень 1881 г. Винсент проводит в родительском доме в Эттене, продолжая

усиленно заниматься рисунком. Но новая несчастная любовь Винсента – на этот раз к его

кузине, молодой вдове Кее Фос, – надолго выбивает его из колеи. После ссоры с отцом,

который пытался его образумить, пребывание e Эттене становится невозможным, и в конце

декабря 1881 г. Винсент уезжает в Гаагу.

За время пребывания в Эттене было создано около 50 рисунков (портрет отца,

наброски фигуры сеятеля, жанровые сцены, пейзажи). Здесь же в конце года Винсент впервые

пробует писать маслом («Натюрморт с кружкой пива», декабрь 1881 г.).

144* note 2

Вот уже несколько дней как я здесь. На улице хорошо, но погода еще не каждый день

позволяет писать на воздухе…

Я очень рад, что все уладилось и я смогу спокойно поработать здесь некоторое время;

надеюсь сделать как можно больше этюдов: они – семена, из которых потом вырастают

картины.

Пиши мне иногда и, если можешь, сообщай обо всем, что произвело на тебя

впечатление; а если тебе доведется услышать, что где-нибудь есть место рисовальщика, не

забудь обо мне.

148

Было бы неправильно, если бы, рисуя с натуры, я уделял слишком много внимания

мелочам и не замечал главного. А это слишком часто случалось со мной в моих последних

рисунках. Поэтому я решил снова изучать метод Барга (он работает крупными линиями и

массами и простым тонко прочувствованным контуром). Пока что я временно перестал

рисовать на воздухе, когда же вскоре вернусь к этому, я буду видеть вещи лучше, чем раньше…

Как мне хочется, чтобы все люди обладали тем, что постепенно начинаю приобретать я,

– способностью быстро и без труда прочесть книгу и сохранить о ней яркое впечатление!

Читая книги, равно как смотря картины, нельзя ни сомневаться, ни колебаться: надо быть

уверенным в себе и находить прекрасным то, что прекрасно.

Занимаюсь тем, что постепенно привожу в порядок своя книги; я всегда слишком много

читал, для того чтобы теперь перестать систематически работать и не заботиться о том, чтобы

получать известное представление о современной литературе.

Иногда я ужасно жалею, что так мало знаю в области истории, особенно современной.

Но не стоит предаваться сожалениям и опускать руки – так далеко не уйдешь; важно одно –

пробиваться, идти вперед.

150 note 3

Хотя я писал тебе совсем недавно, у меня опять есть что сказать тебе.

А именно: в моем рисунке – как в технике, так и в результатах – произошли

изменения; кроме того, под влиянием разговора с Мауве я вновь начал работать с живой

модели. К счастью, я сумел убедить здесь нескольких человек позировать мне, например Пита

Кауфмана, рабочего. Тщательно изучая «Упражнения углем» Барга, снова и снова копируя их, я

лучше уразумел, как надо рисовать фигуру. Я научился измерять, видеть и искать основные

линии. То, что раньше казалось мне немыслимым, теперь, слава богу, постепенно становится

возможным.

Я пять раз нарисовал крестьянина с лопатой, короче говоря – un becheur, 1 в различных

положениях; два раза – сеятеля и два раза – девушку с метлой. Затем – женщину в белом

чепце, которая чистит картофель, пастуха, опирающегося на посох, и, наконец, старого

больного крестьянина, сидящего на стуле перед очагом: он опустил голову на руки, а локтями

уперся в колени. Разумеется, я на этом не остановлюсь – когда первые овцы перешли мост, за

ними следует вся отара. Я должен рисовать непрерывно – землекопов, пахарей, сеятелей,

мужчин, женщин. Я должен наблюдать и рисовать все, что относится к сельской жизни, как

делали и делают многие. Теперь не то, что раньше – я больше не беспомощен перед натурой.

1 Землекопа (франц.).

152

Натура всегда начинает с того, что сопротивляется художнику, но тот, кто берется за

дело всерьез, не даст этому сопротивлению сбить его с пути; напротив, оно лишь побуждает его

бороться за победу; в сущности, природа и настоящий художник едины. Природа, конечно,

intangible, 1 однако нужно уметь взяться за нее, и взяться твердой рукой. А когда с ней вот так

поспоришь и поборешься, она обязательно становится послушней и покладистей. Не скажу, что

я уже добился этого – нет человека более далекого от такой мысли, чем я,– но дело все же

начинает идти лучше. Борьба с натурой иногда напоминает мне то, что Шекспир называет

«Taming of the Shrew» 2 (то есть преодолевать сопротивление настойчивостью, bongre et

malgre 3). Во многих вопросах, в рисовании – особенно, я считаю, что «serrer de pres vaut mieux

que lacher». 4

Чем дальше, тем больше я чувствую, что рисовать фигуры – дело хорошее, что

косвенно оно благотворно влияет и на работу над пейзажем. Если рисуешь иву так, словно она

– живое существо, – а в конце концов так оно и есть, – все окружение получается само

собой; нужно только сосредоточить все внимание на этом дереве и не отступать, пока оно не