Ван Гог. Письма

как старая тряпка; я подобрал ее, отдал ей всю любовь, нежность, заботу, на которые был

способен; она почувствовала это и ожила или, вернее, оживает.

Ты знаешь старую притчу или как там это называется: жил в одном городе бедняк и

была у него одна-единственная овечка, которую он купил, выкормил и вырастил у себя в доме;

она ела его хлеб, пила из его чашки, спала у него на руках и была ему как дочь.

Был в том же городе богач, и было у него много овец и быков, но он отнял у бедняка его

овечку и зарезал ее.

Вот если бы, например, Терстех был волен делать, что захочет, он разлучил бы меня с

Син и толкнул бы ее назад, в прежнюю проклятую жизнь, которую она всегда ненавидела. А за

что?

204 note 8

Рад, что ты откровенно высказал мне те мысли, какие были у тебя в отношении Син, а

именно, что она интриганка, а я дал одурачить себя. И я понимаю, что ты мог вполне искренне

так думать: подобные вещи случаются нередко…

Но с Син дело обстоит иначе: я действительно привязан к ней, а она ко мне, она стала

моей верной помощницей, которая следует за мной повсюду и с каждым днем делается мне все

более необходимой. Я испытываю к ней не то страстное чувство, которое я питал в прошлом

году к К.; но такая любовь, какой я люблю Син, это единственное, на что я еще способен после

разочарования в своей первой страсти. Мы с ней – двое несчастных, которые держатся друг за

друга и вместе несут свое бремя; именно поэтому несчастье у нас превращается в счастье, а

невыносимое переносится так легко…

Твой скорый приезд открывает передо мной самые радужные перспективы: я страшно

хочу знать, какое впечатление произведет на тебя Христина. Она ничем не примечательна –

это просто обыкновенная женщина из народа, но для меня в ней есть нечто возвышенное; кто

любит обыкновенного, простого человека и любим им, тот уже счастлив, несмотря на все

темные стороны жизни.

После моего разочарования и обманутой любви между мной и Христиной едва ли

возникла бы связь, если бы не случилось так, что этой зимой она нуждалась в помощи. И тут я

почувствовал, что, несмотря на пережитое мной разочарование, я все-таки кому-то нужен, и это

вновь привело меня в себя и вернуло к жизни. Я не искал этого чувства, но тем не менее нашел

его, и теперь факт уже совершился: нас соединяет теплая привязанность, и мне не подобает от

нее отказываться. Не встреть я Син, я, вероятно, стал бы равнодушным ко всему скептиком;

теперь же моя работа и она поддерживают во мне энергию. Прибавлю к этому еще, что,

поскольку Син мирится со всеми трудностями и тяготами жизни художника и так охотно мне

позирует, я надеюсь, что с ней я стану лучшим художником, чем если бы женился на К. Син не

так изящна, и манеры у нее, вероятно, нет, скорее наверняка, совсем другие, но она с такой

готовностью и преданностью помогает мне, что меня это трогает.

205

Я был бы очень рад, если бы в твоем гардеробе случайно нашлись пиджак и пара брюк,

подходящих для меня, которые ты больше уже не носишь.

Когда я что-нибудь себе покупаю, я по возможности приобретаю лишь вещи наиболее

практичные в смысле работы в дюнах или дома; поэтому мой выходной костюм совершенно

истрепался. Я нисколько не стыжусь простой одежды, когда иду работать, но мне

действительно стыдно носить барский костюм, у которого потрепанный, убогий вид. Моя

повседневная рабочая одежда, однако, совсем не выглядит неопрятной, а все потому, что у меня

есть Син, которая держит ее в порядке и делает всю необходимую мелкую починку. Заканчивая

это письмо, еще раз повторяю, что мне очень хочется, чтобы наша семья не усмотрела в моих

отношениях с Син того, о чем не может быть и речи, а именно – любовной интрижки. Это

было бы мне невыразимо горько, и пропасть между мной и нашими стала бы еще глубже.

210 Воскресенье, день

Вчера ночью Син родила. Роды были очень тяжелые, но, слава богу, жизнь ее спасена и

жизнь удивительно милого маленького мальчугана тоже.

212 note 9

Отец и мать не те люди, которые поймут меня. Разговаривать с ними бесполезно – идет

ли речь о моих ошибках или о моих достоинствах, они все равно не отдают себе отчета в том,

что я такое. Итак, что же теперь делать?

Вот мой план, который, думается мне, ты одобришь. Я надеюсь, что сумею извернуться

и в будущем месяце отложить, скажем, 10 или лучше 15 франков. Тогда, но не раньше я напишу

отцу и матери, что должен им кое что сообщить. Я попрошу отца еще раз приехать сюда за мой

счет и пожить у меня несколько дней. И тогда я покажу ему то, чего он не ожидает: Син с

малышом, опрятный дом, мастерскую, полную вещей, над которыми я работаю, и самого себя

– надеюсь, к тому времени я уже совсем поправлюсь.

Думаю, что все это произведет на отца более глубокое и более благоприятное

впечатление, чем разговоры или письма.

В нескольких словах я расскажу ему, как мы с Син справились с трудностями этой зимы,

когда она была беременна, и как преданно ты помогал нам, хотя сравнительно поздно узнал о

существовании Син…

А что касается позиции отца в отношении моего брака, то, я полагаю, он скажет:

«Женись на ней»…