Ван Вэй Тикет (СИ)

Но здесь властвовала искривлённая реальность. И я не знал, где проходит её граница и начинается привычный мир, наполненный привычными опасностями.

Ноги гудели, подсказывая, что две сотни километров -- дистанция, абсолютно недопустимая. В животе сначала урчало, потом начало ныть, потом болезненно засвербело. Сначала я шёл, потом тащился, потом плёлся.

Спас меня грузовик.

Я не сразу разглядел тёмный кузов, строгими очертаниями выделявшийся на расплывчатом фоне листвы. Вздрогнув, я присел и бесшумно шагнул в придорожную канаву. Странный плеск раздался откуда-то справа. Осторожно высунув голову, я углядел небольшое озерцо. Мужчина в резиновых сапогах и замасленной телогрейке небрежно вытирал руки о серые изрядно помятые и заляпанные белой краской штаны. Я не видел его лица. Видел лишь согбенную спину и кепку, прикрывавшую затылок. Рядом с правым сапогом из травы виднелся верх объёмистого ведра. Очевидно, водителю грузовика понадобилась вода.

Шустрым зайцем я припустил к грузовику, стараясь не отразиться в боковом зеркале: вдруг в кабине есть и пассажиры. Достигнув машины, я подпрыгнул, ухватился за верх кузова, подтянулся, перевалился через ребро нагревшейся доски и, стараясь не шуметь, сверзился на ворох пустых мешков. Пыльных до невозможности! Коричневое облако взметнулось из примятых мной внутренностей холщовой горы. Я чуть не расчихался. Сдержать чих казалось невозможным.

Я думал только о том, что вокруг простирается искажённая реальность. И в ней я могу не чихнуть.

Чудо случилось. Покалывание и свербение в ноздрях и глотке постепенно затихло.

Грузовик мог быть ловушкой. Вот об этом я старался не думать.

Где-то близко пролилась вода, выплеснутая из ведра. Потом звякнуло само ведро, устраиваясь под кузовом. Я истово молил Высшие Силы, чтобы водитель не заглянул в кузов. Он и не заглянул. Впрочем, редкий водитель на каждой остановке проверяет, не спёрли ли чего из кузова. Поэтому незапланированного пассажира никто не обнаружил.

Где-то полчаса я боялся, что грузовик мстительно развернётся на север.

Но он всё ехал на юг размеренно и упорно.

В голове проклюнулось и начало бесконечно повторяться: "One way ticket, One way ticket, One way ticket, One way ticket, One way ticket, One way ticket, Ooh got a one way ticket to the blues". Мне это не понравилось. Песня словно продолжала связывать с лагерем. А так хотелось оборвать эту цепочку. И тогда, чтобы выкинуть ненавистную песню из головы, принялись складываться рифмованные строчки. Складывались они удивительно легко. И безоблачное небо оказалось единственным слушателем.

Я на развилке жизни, на пороге.

В той точке, где расходятся дороги.

И поезд, что меня сейчас уносит,

Мне не задаст вопрос, меня не спросит:

Направо иль налево повернуть? Куда

Нас доставляют эти поезда,

В которые, чтобы увидеть белый свет,

Мы покупаем проездной билет,

Не зная, что в конце пути нас ждёт?

А машинист состав уже ведёт

Неотвратимо. Важно лишь одно:

Назад вернуться нам не суждено

По рельсам жизни, но свои пути

Сумеем мы проехать иль пройти.

И всё же, стрелочник, направь вагон

Туда, где на потрёпанный перрон

Я чемодан поставлю и, осматривая дали,

Услышу вдруг: "А мы тебя так ждали!"

Что не так?

Разве меня не ждут?

Там, дома...

Несмотря на молоток, может, и они по мне соскучились?

Да к чёрту "может"! Меня куда больше устраивало "наверняка".

Мне нравилось чувство тающего ожидания. Мне нравилось ощущение приближения дома. Я отчётливо представлял в мельчащих деталях свою комнату. Монитор компа. Ножницы, в одном колёсике которых исчезла резиновая прокладка. Массивный болт, подобранный у гаражей в незапамятные времена. Монетка далёкой страны. Наполовину опустошённый блок жевательной резинки. Наклейка с Оптимусом Праймом, стоящим впереди команды Трансформеров. Симпатичная анимешная куколка, подаренная мне соседкой по парте. Всё это моё, родное.

Я даже не боялся встречи с мамой и батяней. После всего случившегося наши ссоры казались такой чепухой. Мы обязательно помиримся. Нам не из-за чего ссориться. Мы же одна семья. А все невзгоды и неурядицы теперь навсегда останутся в прошлом.

Закрывая глаза, я представлял нашу встречу. Я её почти видел. Мы были довольны и улыбались друг другу. Загибая пальцы, я высчитал, что прошло две недели, как меня отправили в лагерь. Неужели они сами не заскучали?

Вдруг я заметил, что дорога исчезла.