«Ваня Коммунист»

В тот день с утра моросил дождь, и все — река, горы, поросшие лесом, — было серым или темным, неприятным для глаз. Нахохлившись, стояли на мостике сигнальщики. А все остальные сидели в кубриках.

Тут-то и выскочили из-за яра корабли белых. Вздыбилась, словно закипела вода вокруг «Вани Коммуниста». И хотя напали ударные силы белой флотилии — «Орел» и «Рыбак», хотя все это было сделано расчетливо и внезапно, — врагу не удалось посеять паники. Красные военморы вылетели из кубриков и уже через минуту открыли ответный огонь. Скоро он стал таким яростным, что сдали нервы у командира «Орла»: он первым вышел из боя. За ним, изрядно потрепанные, бежали «Труд» и «Рыбак».

Красные военморы бережно уложили на корме убитых, тщательно перевязали раненых, наскоро собрали стреляные гильзы и вернулись в кубрики. И только новички, вроде Василия, взволнованно говорили о недавнем бое. А остальные занялись самыми обыденными делами.

На следующий день, когда Волжско-Камский отряд остановился на ночевку, от белых опять перебежало несколько солдат. Они сказали, что офицерье грозится разгромить Красную флотилию у Пьяного Бора.

Какими силами намереваются громить? Может, к ним подошло подкрепление кораблями? Или батарею где запрятали?

Еще много вопросов задавали солдатам. Но те не смогли ответить. Добавили одно: когда убегали, все корабли белых стояли у левого берега.

Задумались командующий и Маркин. Не подосланы ли эти солдаты? Не рассчитывают ли генералы просто запугать? Ведь если флотилия красных остановится, белым только выгода. Да и заморозки не за горами. А что тогда? Вмерзнут наши корабли в лед.

— Начнем щипать белых с левого берега, где стоят их корабли. Высадим десант, и пусть он внезапно ударит, — предложил Маркин на совещании командиров.

— А как его высадишь? Раз белые на всю флотилию нацелились, то корабль с десантом для них — только плюнуть! — запротестовал один из командиров.

— Десант пусть берегом пробирается, — отрезал Маркин.

Через час десант сошел с кораблей. В него вошли лишь те, кого отобрали командиры из сотен добровольцев. С «Вани Коммуниста» с десантом ушли Всеволод Вишневский и еще девять человек. Мало, но зато какие люди!

Забрали они с собой и те скорострельные английские пушки, которые захватили в Казани.

А Маркин с командующим все еще совещались. Они пришли к выводу, что единственный козырь белых — удачно замаскированные батареи. Они, ударив внезапно, да еще прямой наводкой, могут натворить много бед.

Но где белые упрятали эти проклятые батареи?

Измозолили пальцами лоцманскую карту. Опросили всех камских водников, которые служили в

отряде. Не нашли такого места, чтобы можно было уверенно сказать: «Здесь!»

Вышли из каюты. Небо висело над землей нежное-нежное и очень голубое. Словно недавние дожди смыли с него дым горящих деревень и пороховую копоть. А от неба и река казалась светлой, чистой. Над ней неслышно плыли чуть розоватые нити тумана.

Самое мирное утро, если бы у берега не стояли военные корабли, если бы их расчехленные пушки не таращили на солнце своих немигающих глаз — дульных срезов, если бы рядом с пушками не лежали снаряды, лоснившиеся от смазки.

— Вышлем разведку, — будто думает вслух командующий.

Маркин не возражает.

Два катера-истребителя выскальзывают из-под кустов, где они прятались. Набирают скорость, несутся по реке, разбрасывая радуги, заглядывают во все заливчики, ныряют под все кусты и ничего подозрительного не находят.

Еще один поворот реки — видна деревня: маленькие приземистые избы, стены которых стали серыми от дождей и ветров; над ними возвышается колокольня с зеленым куполом. На ней наверняка сидят наблюдатели. Они, бесспорно, видят разведчиков. Видят, но молчат, не приказывают батареям открыть огонь.

А вот и корабли белых! Прижались к бережку! Они готовятся к бою: матросы достают из погребов снаряды, расправляют пулеметные ленты.

И тоже будто не замечают катеров-истребителей!

— Уж больно подозрительно все это. К бою готовятся, а по разведчикам противника огня не открыли. Такого еще не бывало, — доложил командир катеров-истребителей, когда вернулся.

Маркину и командующему ясно: белые заманивают.

Так что же делать? Лезть в ловушку? Или выжидать?

Только не выжидать! Это уже проигрыш, это уже поражение!

И Маркин предлагает:

— Идем в бой. Головным — «Ваня Коммунист». Он будет разведчиком. Его белые особо ненавидят и обязательно откроют огонь, обнаружат засаду.

Сказано решительно, спокойно, с убежденностью, что нужно поступить только так. Да, Маркин понимает, что туго придется любимому кораблю, но не видит иного выхода. Кто-то сегодня должен рискнуть. Рискнуть для победы революции. А кто же, если не корабль, награжденный Красным знаменем? Кто же, если не он, Маркин, комиссар флотилии?

«Ваня Коммунист» отходит от берега. За ним идут боевые товарищи, с которыми били белых под Морквашами, Верхним Услоном, в Казани и у Тихих Гор.