Ваниль для попаданки

Эшери кивнул и, больше не медля, одним движением пальца очертил круг, куда вошли все скрюченные тела, в том числе и один слишком активный Капюшон. Сделав это, он вытянул руку перед собой, сложил пальцы хитрым образом и легонько прищелкнул. Внутри периметра взметнулось темное, гудящее пламя, жаром дохнуло на лошадей и те, захрапев, попятились, едва не сломав карету. Спящий возница ткнулся лицом в колени и вывел носом руладу.

А пламя улеглось так же мгновенно, как и возникло. Оно словно вылизало дорогу — не осталось ничего: ни тел, ни одежды, ни железа. Только серый пепел, который к утру должно было размыть дождем.

— Какой уровень? — тихо спросил потрясенный Нэш.

— Понятия не имею. Талисман зашкалило, измерить не смог, — честно ответил Эшери.

— Хвост Змея! Это было… жарко.

— Буди возницу, — отрывисто скомандовал Кот, — у нас не все время этого мира.

Нэш кивнул, сделал активирующий жест в сторону спящего на козлах слуги и, на шаг отступив от кареты, склонил голову точно выверенным жестом, пропуская вперед старшего по возрасту, титулу и силе, к тому же заслужившего Личное Уважение…

Выросший при дворе, Эшери мгновенно прочитал все эти нюансы и в который раз подивился: что бы не происходило, хоть небо падай, а его секретарь соблюдает все тонкости придворного протокола так, словно за ним наблюдает, по меньшей мере, сам Император.

— Не надоело выпендриваться? — хмуро спросил он.

— Нет. Мне же нетрудно, — пожав плечами, Дик запрыгнул в карету, захлопнул за собой дверцу, и крикнул — Вперед, Лонгери!

Карета покатила.

Мужчины осматривали друг друга. Ночное происшествие не оставило на них никаких следов, костюмы у обоих были безупречны, в той мере, в какой удается сохранить безупречность течение напряженного дня.

Никто бы не заподозрил, что всего одну короткую клепсидру назад, они сожгли заживо почти три десятка человек.

— Ты как? Блевать не тянет?

— Нормально. Но жареное мясо в трактире в ближайшие дни заказывать точно не буду, — прислушиваясь к себе, отозвался Дик. — Не волнуйся за меня, Эшери, я такое уже видел и тогда тоже выжил. Эти, по крайней мере, не были невинными мирными жителями.

— Некоторые считают глупость невинностью ума, — зло отозвался Кот.

— Некоторые считают девственность синонимом чести и гарантией верности, — в тон ему заметил Нэш, — Представляешь?

— С трудом, — сознался Кот. Посмотрел на мальчишку и покачал головой, — Откуда ты взялся, такой циничный?

— Просто родился у мамы с папой. Ничего загадочного и эпичного. Ты мне лучше скажи, этот небом ударенный Капюшон и в самом деле думал, что он будет стоять, молиться, блокировать нашу магию пока нас будут убивать, а мы и не трепыхнемся, потому что он Его Святость — и на этом основании неприкосновенен?

— Похоже на то. Жрецы совсем берега потеряли. Одно из двух: либо этот, конкретный, был полным и отмороженным фанатиком, либо в Храме происходит что-то, о чем мы не знаем. А должны.

— Я надеюсь на первое, — задумчиво проговорил Нэш, — но, доведись играть, поставил бы на второе.

Колеса снова застучали по булыжнику. Карета въезжала во двор тюрьмы.

Смотритель тюрьмы встретил их на пороге и повел вглубь, то и дело прерываясь на поклоны и жалобы о своей нелегкой доле и заверения в своей нерушимой верности Империи и Императору.

И если в первое верилось с трудом — содержалась тюрьма вполне прилично и на жаловании служащих Рамер не экономил, то во втором Кот ничуть не сомневался. Нынешний смотритель родом был из среднего сословия, дворянство имел жалованное и при нынешней власти блаженствовал, как кот в погребе, у кринки со сливками. А при смене ветра — кто знает?

— Мы хотим прямо сейчас увидеть и допросить Винкера, это возможно? — перебил Кот.

— Увидеть — безусловно да, мой Герцог, — очередная серия поклонов… И как этот невысокий, полноватый человек умудрялся одновременно семенить, говорить и кланяться? Вот это да — магия, а шары кидать так — спорт.

— А допросить? — намеки Эшери всегда ловил налету.

— На счет этого, затрудняюсь сказать, Ваша Светлость. Его привезли под утро. Наверное, даже можно сказать — еще ночью, почти сутки назад. Сгрузили на топчан, сняли силовые жгуты, попытались допросить по горячим следам. Граф де Шанту присутствовал лично.

— Успокойся, Ольв, тебя никто ни в чем не обвиняет, — правильно понял паузу Кот.

— Ну, Шанту со своими придур… личными доверенными слугами, значит, вошли в камеру к господину Винкеру, немного его попина… вежливо поспрашивали. Но он даже не шевельнулся, словно окаменел. Или без сознания был. Шанту понял, что ничего он сейчас не добьется, закатил исте… я хотел сказать, пережил этот промах с большим достоинством и отбыл, повелев немедленно поставить его в известность, если господин Винкер придет в себя. Или если кто-то изволит его навестить.

— Понятно, — кивнул Эшери, — надеюсь, о моем визите ты Шанту докладывать не будешь?

— Мой Герцог?!! — Ольв даже споткнулся на ровном месте, — А, это была шутка? Простите, ваша Светлость, у меня плохо с шутками.

— Не страшно. Ты ведь смотритель тюрьмы, а не клоун. Он в этой камере?