Ваниль для попаданки

— "Като Баррина" десятилетней выдержки, — изрек маршал. — Единственное в мире белое вино, которое делают из черного винограда.

Генерал удивленно хмыкнул.

— Верно. Признаться, не ожидал. Думал — преувеличивают, когда говорят о твоей способности определить сорт и года вина не пробуя, только по запаху. Ну что ж, проспорил — так проспорил. Ящик "Като Баррины" доставят в твой дом завтра утром.

— Поместье, — поправил Кот и, наконец, пригубил редкое вино, — Герцогиня любит именно такое.

— У Арнели губа не дура, — одобрительно хмыкнул Райкер, — даром, что герцогиня, а в винах разбирается получше иного винодела или негоцианта. Говорят, она сама ведет дела герцогства, это правда?

— Вне всяких сомнений, генерал. Можете верить.

— Потрясающая женщина. Скажи, Эшери, срок ее обязательного траура ведь уже прошел?

— Три года как. Но герцогиня не выезжает. Не все в лучших домах желают принимать ее у себя, — на словах "лучшие дома" маршал скривился, будто славное вино вдруг превратилось в уксус, — да и… неинтересно ей.

— Понимаю герцогиню. Сам бы охотно послал всех этих бездельников… хотя бы на два перехода от столицы, с полным грузом. А их куриц — на костре кашу варить сразу на полк. Увы… Аристократия-ссс…

— Ты же и сам из старой аристократии, — полюбопытствовал Эшери, скручивая тонкий ломтик сыра в рулет и отправляя в рот, — за что ж ты их так "любишь"?

— Бездельники, — рубанул генерал, — которых в детстве не пороли, вырастают в смутьянов и заговорщиков, которых может перевоспитать только топор и плаха. И скажи еще, что ты с этим не согласен?

— И скажу, — светло улыбнулся Эшери, — заговорщикам — может быть. А вот дураку даже плаха не поможет. Дурак — это не только пожизненно, это и посмертно. Но ты не уходи от темы. Что ты хотел сказать на счет моей матушки?

Райкер крякнул и заметно смутился.

— Не то, чтобы хотел… Просто подумал… Через три месяца большой Новогодний бал… Ее Светлость согласится стать на нем моей дамой, если я пошлю ей приглашение?

Эшери сглотнул. Внимательно посмотрел на генерала.

— Ты уверен, дружище? Приглашение в качестве дамы на Новогодний бал — это, как ни верти, почти признание.

— Без "почти", — Райкер смотрел в сторону, но взгляд его был упрямым, — Арнели — невероятная женщина, и, Змей меня забери, на старости лет я заслужил немного счастья. Нет?

— Да я не против, — маршал пожал плечами, — будет даже забавно звать тебя папенькой. Только приглашение отправляй прямо сейчас. Если герцогиня решит его принять, ей как раз хватит времени, чтобы сшить платье.

Нэш во время этого разговора сидел тише мыши, маленькими глотками пил бесценное вино, но, судя по тому, что за время беседы уровень солнечной жидкости в его бокале понизился едва на треть, то ли вино не понравилось, то ли беседа увлекла… То ли ждал чего-то секретарь, и ждал с мыслью о том, что голова понадобиться трезвая.

Деревянные ступени, ведущие в гостиную, пропели свою коронную песню и сидящие за столом мужчины синхронно поднялись и наклонили головы. А Нэш еще и опустился на одно колено, поднимая согнутую руку на уровень глаз.

— Мой Император…

Его Величество, Рамер Девятый был одет в черное, хмур и деловит.

— Доброй ночи, господа, — бросил он, — встаньте, любезнейший, мы не на приеме. Надеюсь, мне нальют, чего бы вы там не пили, хоть самогон из опилок, мне уже все равно. Из конспирации мне не приносят ни вина, ни мяса, как болящему — только колодезная вода и перетертые зерна и овощи. Я уж чувствую себя каким-то копытным. Жену тоже не оставляют на ночь, так что скоро стану не только копытным, но и рогатым.

— Ваше Величество, мой погреб в вашем распоряжении, — склонил голову Райкер и хлопнул в ладони, вызывая слугу, — ветчины на стол, Ари, той самой, из Сарна.

Рамер Девятый довольно потер руки и, первым делом, осушил подряд два бокала знаменитого коллекционного вина, не заморачиваясь с закуской.

— Эшери, — бросил он, устраиваясь в кресле и довольно наблюдая, как расторопный слуга ставит перед ним блюдо с тонко нарезанными ломтиками мяса, — я здесь и весь в предвкушении. Ты что-то придумал?

— Не я, мой император. Марк Винкер.

— Марк? Он же в тюрьме. Кстати, почему он до сих пор там? Я думал, он удерет еще по дороге.

— И вы были как всегда правы, мой Император, — подал голос Нэш.

Взгляды присутствующих немедленно обратились к нему. Он встал, отодвинув стул, сделал пару шагов, выйдя на место, лучше всего освещенное висящими лампами и тронул безымянный палец на левой руке, так, словно поворачивал невидимое кольцо. Силуэт юного секретаря задрожал и расплылся… И перед изумленными взорами "первой тройки" предстал Марк Винкер, собственной персоной.

— Мой герцог, мой генерал. Прошу меня простить за этот обман. Другого способа не было.

— Способа, — Райкер вспыхнул так, что даже кончики ушей сделались алыми. В глазах плеснула ярость, пополам с обидой, — Способа сделать — что? Перевернуть всю нашу переписку и убедиться, что мы с Котом не участвуем в заговоре против Рамера и не пытались угробить Алету?