Ванильный запах смерти

Люша рассудила: если бы убийца проникал в комнату или покидал ее обычным путем, через дверь, она, безусловно, услышала бы это. И не только она. Ведь все так напряжены, что вздрагивают от малейшего шороха: и Пролетарская, и Дарья жаловались на бессонницу. А лестница и половицы в доме ой какие «певучие»! Значит, преступник пользовался балконом. И каким бы ловкачом он ни был, не мог не оставить следов. О них умолчал Рожкин, но какой на него расчет? Люша ничем пока не заслужила доверия и расположения следователя. Впрочем, это дело наживное.

Сложив в пляжную сумку нехитрый сыщицкий инвентарь: большую лупу с ручкой, медицинские перчатки, пинцет и несколько бумажных конвертиков, Люша задрапировала всё газовой косынкой и спустилась во двор. Никем не замеченная, она решила обойти дом справа, обогнув террасу. Пойди она налево – неминуемо бы встретилась с Идой или Самохиным, вовсю орудующими на кухне: запахи вновь обещали нечто аппетитное и румяное к обеду.

Бетонная отмостка у самого дома и за ней широкая полоса гравийной отсыпки сильно разочаровали Люшу. Гравийную гладь восстановить проще простого: следы от лестницы или каблуков уничтожаются одним движением ноги. Люша дважды прошлась, согнувшись, под балконами Бултыхова, Пролетарской и Травиной, ощупывая взглядом чуть не каждый сантиметр. Задрав голову и осмотрев балконы с окнами, она пришла к окончательному выводу, что приставлять лестницу или карабкаться на балкон каким бы то ни было способом – не меньшее безумие, чем разгуливать по дому. И хозяева, и жильцы не могли не услышать шороха, движения, шагов у дома. Отель «Под ивой» далеко не готический замок с пятидесятиметровыми опочивальнями: широкие окна и балконы примыкают почти вплотную друг к другу. Более того: Говоруны непременно бы увидели из своей спальни и незваного гостя, и его снаряжение. Значит, убийца бежал другим путем. Но каким? По воздуху, на крыльях?!

И тут Люша уставилась на третий, мансардный этаж. Там также находились два просторных номера, но они пустовали весь сезон. К ним вела лестница с черного хода. Второй и третий этажи не соединялись. Странная планировка, но, возможно, удобная для семейных пар с детьми, которым предназначались эти просторные, изолированные от общих «магистралей» апартаменты. Если предположить, что преступник уходил через третий этаж и черный ход, он должен был перелезть с балкона второго этажа на третий. Очень опасное мероприятие. Нужна веревка, недюжинная спортивная подготовка и желательно сообщник. «Хорошо, примем как версию и изучим комнаты на третьем этаже», – решила Люша, двинувшись в сторону «царства» Самохина и утирая пот со лба: жарища к полудню становилась нестерпимой.

На углу дома, как оазис среди знойной пустыни, маняще высилась раскидистая ива. «Певчая ива» – так, кажется, вчера сказал о ней Лева. На рассвете маленькие серые пичуги, немногим больше воробьев, – виртуозы-дрозды, принимались выводить рулады: то замысловато подражая нежной флейте, то бравурной колоратуре соловья, а то и печальному скрипу рассохшегося, пронзенного молнией старого дуба, доживающего свой век на отлогом спуске у рощи. Сейчас птичье семейство пряталось от зноя под серебристой листвой. Лишь осмелевший дрозд-подросток склевывал что-то с настороженным видом, вприпрыжку, в опавших листьях.

«Как можно убивать под птичье пение? Кем быть?» – с тоской подумала Шатова.