Vanitas

Зелёные глаза Меридии гневно вспыхнули, на щеках выступили голубые чешуйки, кулаки задрожали, но она вытерпела шпильку в сторону своего народа. Не возразила, успокоилась. Умница.

— …каждый уважающий себя мужчина из рода Ванитас обязан пройти военную службу, — завершил первый принц. — Ты согласен со мной, Леон?

Принц не ответил. Выдавил кислую улыбку больше похожую на гримасу, вернулся к тарелке и резко резанул тупым ножом по мясу.

Красный сок брызнул прямо ему в глаза. Далеон нелепо дернулся и зашипел, жмурясь и невнятно матерясь сквозь зубы. Соус попал на подбородок, капнул на воротник. Меридия засуетилась на месте, не зная как помочь любимому: толи платок через блюда перебрасывать, толи служанок за миской с водой посылать, толи прыгать на стол и самой вытирать ему лицо подолом.

Слуга, протягивавший принцу салфетку, едва слышно кашлянул, подавляя смешок. Люция тоже тонко улыбнулась. Всегда приятно понаблюдать за позором личного врага. Даже таким незначительным.

«Эти красные тени вам к лицу, Высочество» — хотелось едко подметить, но Люц не рискнула подначивать шестого перед страшным Кейраном.

Далеон быстро отёр глаза, промокнул щёки, рубашку и гневно зыркнул на подавальщика, кусавшего губы, чтобы не улыбаться.

— Тридцать ударов плетьми, — холодно бросил он и резко поднялся, скрежетнув ножками стула. Швырнул грязную белую салфетку на стол и, горделиво вздернув подбородок, двинулся к выходу под ошеломлённое молчание зрителей.

Ещё никто ничего не понял, не осознал, а он холодно приказал страже у дверей:

— Выполнять.

И мужчины сорвались с поста, и подбелы рученьки схватили незадачливого слугу. Запоздалый ужас отразился на моложавом лице; улыбка слетела с губ Люции, спина неестественно выпрямилась, ладони похолодели.

Как же ужасны террины…

Жестоки.

Свита как по команде сдвинула стулья, встала из-за стола и чинно последовала за принцем, взирая на всех и вся с холодным презрением.

Злопамятны.

Меридия сбавила шаг возле Люции и, будто случайно, столкнула её полный бокал. Вино пролилось на тарелку с мясом, забрызгало скатерть, полилось вниз… и девушка едва успела бросить салфетку на колени, чтоб не заляпалась юбка.

И скоры на расправу…

— Я видела твою улыбку, — едко прошипела на ухо амфибия и ушла, грациозно и счастливо вышагивая на каблучках по плиткам.

Люция глядела на испорченный ужин и гадала, за какие грехи ей перепала такая судьба?

Внезапно по плечу её похлопал Орфей, мол, не злись, Меридия ушибленная на голову когда дело касается Леона, а на ушибленных не обижаются. И задорно подмигнул.

Подмигнул? Ей?! Ненавистной чужачке?!

Люц шумно выдохнула.

Валить надо из этого дурдома. Искать Двор, в котором у терринов не будет к ней личной неприязни, у которого будет власть, статус, и доступ к Магнусу хотя бы раз в неделю. Нормальный Двор, а не этот… террариум.

Талантами швеи она не блещет, писать стихи, декламировать пьесы и играть на инструментах тоже не умеет, картины не рисует, цветы не растит. Значит, отпадают все Дворы кроме одного…

Люц бросила взгляд во главу стола, но стул оказался пуст. Она подскочила на ноги. Так глубоко задумалась, что не заметила, как Кейран попрощался со всеми и утёк вслед за Двором Мечей, а зала опустела.

Путаясь в длинных сиреневых юбках, Люция выскочила в коридор и к великому облегчению застала уходящих принца и адъютанта. Набрав в лёгкие побольше воздуха, и заодно смелости, она выкрикнула мужчинам в спины:

— Виктор!

Сводный брат резко дернул головой и обернулся. Гневно свёл соболиные брови на переносице и стиснул мощные челюсти. Люц знала, что раздражает его одним своим существованием, а тем более — поведением, но придётся ему чутка потерпеть. Разговор важный.

Первый принц тоже повернулся и удивлённо вскинул брови. В его лице было больше интереса, чем злости или раздражения от внезапной заминки. Это радует.

— Простите, Ваше Высочество, — Люция спешно поклонилась, забывая, что сейчас в платье и по этикету ей надо изображать женственные книксены и реверансы, а не мужские военные поклоны. Поняв ошибку, она поморщилась, но исправляться не стала, Виктор посуровел ещё больше. — Могу ли я на минуточку украсть своего брата?

Тень улыбки тронула тонкие губы Кейрана, пересечённые косым шрамом, который, впрочем, ничуть его не портил, наоборот добавлял какой-то дикой, опасной красоты. И если он есть, значит, нанесли рану тем самым особым лезвием для убийства бессмертных.

Люция обожала этот шрам.

— Если только на «минуточку», — промурлыкал принц и бросил слега опешившему Виктору: — Иди. Я подожду на тренировочном полигоне.

Кивнул на прощание, развернулся на пятках и ушел вверх по коридору. Люции и Виктору оставалось только кланяться ему в след. А когда спина монаршей особы скрылась за поворотом, они выпрямились и встали друг напротив друга, словно дуэлянты перед схваткой.