Варадеро не будет

Эта новость шокировала братьев. Кто же посмел среди ночи украсть живых людей, их родичей? Нужно было что-то делать, но что? Разбудить Моторина так и не получилось, учитель спал мёртвым сном и вообще не реагировал на потуги братьев. Мальчишки забрались обратно в вигвам и сели на лежанку Марата.

– А если он вообще не проснётся? – шмыгая носом спросил Антон.

– Не говори ерунды, – осадил его брат. – Если бы так, он бы и не дышал. А ты слышал – храпит, как раскочегаренная печка. Утром проснётся. Ну, или к обеду.

– К обеду… – Антон стукнул кулаком в пол и размашисто вытер нос предплечьем. – Ага! А за это время Таню увезут куда-нибудь, ищи их потом.

– Да…

Марат тайком от младшего тоже промокнул нос. Нельзя показывать, что и он с трудом сдерживается от слёз.

– Утащат в эту дурацкую империю, и их никто не найдёт.

– Это ты прав, Тоха. К обеду все следы затопчут. Надо сейчас проследить, хоть немного. И потом, может, их не сразу увезут. Если это те носатые, то они, может, их сначала у себя продержат. Им же ещё вигвамы свернуть надо.

– А мы здесь. Давай, Марат, собирайся.

Ни слова больше не говоря, братья оделись, взяли ножи, а Марат засунул за ремень ещё и небольшой топорик. Антон долго рылся в лежанке, наконец, поднялся и встал перед старшим.

– Идём.

– Эх, фару бы с локомотива снять, – мечтательно проговорил Марат.

– Аккумулятор ты на себе попрёшь? – с издёвкой спросил Антон. – Он пятнадцать кило весит.

Он посмотрел на скиснувшего брата и ободрил:

– Ничего. Я зажигалку взял. И от простыни оторвал немного. Возьми скипидара, вот и будет факел.

Следы вели в лагерь детей маиса, как и предполагали братья, вот только в самом лагере никого и ничего не было. Ни огромных полосатых шатров, ни волокуш с товарами, ни даже воинов с каменными мечами. Зато на юг вели прекрасно видимые в свете звёзд следы полозьев. Четыре волокуши. Мальчишки даже не стали зажигать факел.

Уже через пару часов юным следопытам удалось догнать караван. Они шли чуть в стороне и потому прекрасно видели и авангард с копьями, и боковое охранение с мечами, на этот раз металлическими. А ещё отлично было видно четыре десятка крепких, но усталых мужчин, одетых лишь в набедренные повязки. Они были привязаны верёвками к рукоятям волокуш и тяжело, время от времени натужно кашляя на ходу, тянули свою неподъёмную ношу. В голове каравана, сразу после копьеносцев, несли отдельное сооружение. Высокое, укрытое со всех сторон лёгкой, продуваемой тканью.

Мальчишки сначала даже не догадывались о его назначении. Лишь позже, когда восемь носильщиков поставили свой груз на землю, и оттуда вышел тот самый носатый толстяк, они всё поняли. На этот раз никаких перьев у предводителя детей кукурузы не было. От остальных его отличали только живот и огромный нос. Одет начальник был в длинный жёлтый балахон. Братья даже не сразу поняли, кто это.

Солнце потихоньку поднималось к зениту, прожаривая землю. Вместе с жарой появилась пыль. Мальчишками пришлось отойти почти на сто метров в сторону и переползать от куста к кусту на четвереньках. А чуть задержишься, уже и дышать нечем, и в глаза пыль попадает, выгоняя из них грязные слёзы, и видимость падает. Несколько часов следопыты то придвигались к процессии, то отходили в сторону, чтобы отдышаться, но старались не потерять вереницу волокуш из вида.

К полудню караван остановился на отдых, работники под присмотром двух копейщиков сноровисто растянули лёгкий тент, под которым устроились толстяк и некоторые из его помощников. Им тут же подали на тарелках несколько жареных туш индеек, помидоры, кабачки, прочие овощи.

Братья сидели в кустах в паре десятков метров от каравана и жадно глотали слюни. Сами они ничего не ели и не пили со вчерашнего дня, и теперь, когда чужаки накрыли богатый стол, вдруг поняли, насколько голодны. Во ртах обоих мгновенно пересохло, захотелось пить, а ещё лучше и есть тоже. Братья по очереди шумно сглотнули.

– Тоха, я сейчас даже жука готов съесть, если попадётся, – хмуро пробормотал Марат.

– А я даже червяка. А что? Рыбы вон, с удовольствием их жрут. А мы рыбу едим. Значит, наверное, ничего страшного не будет. Только…

Договорить он не успел. Кусты раздвинулись и прямо в лицо мальчишкам упёрлись два чёрных, сияющих на солнце, наконечника копья. Антон судорожно сглотнул окончание фразы и старший так и не узнал, о чём хотел сообщить младший. Вместо этого он посмотрел на ещё двух воинов, которые подходили к ним, готовя на ходу толстые, грубые верёвки, и предположил:

– Зато теперь, может, хотя бы покормят.