Варадеро не будет

Но Марат не угадал. Им ловко связали за спиной руки и, подгоняя тычками тупых концов копий в спину, погнали к полосатому навесу. Под ним, как оказалось, даже была расстелена циновка, пусть и немного потёртая, но когда-то также выкрашенная в четыре цвета. Солнце стояло уже высоко, и сухая почва сильно прогрелась. Босые мальчишки попытались встать на плетёную циновку, но воины молча спихнули их обратно. Старший из копейщиков сделал два почтительных шага вперёд и что-то гортанно проговорил. Толстяк на секунду оторвался от еды, мельком глянул на братьев, и потянулся за следующим куском мяса.

Мальчишки глотали обильно выделяющуюся слюну, не отрывая глаз от пирующих чужаков. Они стояли, не имея возможности даже стереть чёрные слёзы, катящиеся из глаз, и влага, спускаясь по пыльным щекам, прокладывала на них извилистые серые дорожки. По их меркам эта пытка продолжалась уже бесконечно долго, но никто из едоков не то, чтобы не предложил детям присоединиться, но и вообще не обращал внимания на двух голодных мальчишек. В желудке у Антона громко заурчало. Он поёжился, пытаясь дотянуться до живота связанными руками, но не смог и только получил ощутимый тычок в бок от старшего брата.

Наконец, толстяк наелся и впервые осмысленно посмотрел на пленников.

– Отпусти нас, – с места в карьер начал Антон.

Носатый неторопливо вытер губы лежащей перед ним тряпочкой и улыбнулся.

– Какие вы, дикари, всё же глупые, – заметил он. – Я вас полдня вчера уговаривал идти со мной, а вы отказывались. А теперь вот, босые, голодные, сами следом побежали. Неужели по-хорошему было нельзя?

– А мы и сейчас не хотим, – гордо произнёс Марат. – Отпусти наших родичей, и мы все пойдём домой.

– Глупые, глупые дикари… Я вам сказал, что в империи намного лучше, чем в ваших вонючих вигвамах. Я рассказывал про каменные дома, про умелых мастеров, про величие и мощь, но вы не верили словам. Значит, придётся показать на деле.

Он кинул короткую команду и два мечника схватили мальчишек за плечи.

– Дай попить! – выкрикнул Антон в отчаянии. Во рту его было сухо, как в долине после ухода бизонов, и выкрик получился тоненький и несмелый.

– Вас напоят, – сообщил толстяк им в спину.

Мальчишек подвели к волокуше и откинули тонкую выделанную кожу покрывала. Под ним вповалку лежали Таня, Емеля и Острый Язык. По плечу тяжело постучали. Антон обернулся. За его спиной стоял Седой Хвост и молча протягивал простую глиняную плошку. Глаза вождь опустил, стараясь не встретиться с младшим взглядами. Мальчик протянул руки, и только взяв посудину, понял, что они уже не связаны. Он сделал жадный глоток, но тут же спохватился и передал питьё старшему. Марат лишь махнул в ответ подбородком. Антон кивнул и стал жадно пить. Лишь дойдя до дна плошки, он увидел, что брат тоже не остался в стороне и так же жадно глотает свою порцию.

Мальчишки отдышались и начали разминать руки после верёвки. Но пальцы не слушались Антона, и сами ладони казались чужими. Ноги тоже вдруг перестали его держать, живот буркнул на прощание что-то неразборчивое и затих, и мальчишка провалился в чёрный, бездонный сон.

Глава 21. Немного о культуре североамериканских индейцев

Моторин бродил по осиротевшему лагерю. Ни мальчишек, ни Тани… Как-то раньше он не обращал внимания, насколько к ним привязался. Но сейчас на душе было пусто и тоскливо. Уйти сами они не могли, обязательно бы подошли посоветоваться, а то и спросить разрешения. И это мальчишки. Таня же вообще как-то сказала, что никогда его не бросит. С тех пор она старательно балансировала между проявлениями заботы и внимания, и навязчивостью. И надо сказать, у девушки отлично получалось. Те ночи, которые они проводили вместе, дарили Паше ощущение дома и семьи, а днём его названная жена с удовольствием принимала на себя не только работы по хозяйству, ими как раз она успешно загружала молодёжь, но и обучение женской части коллектива. Училась параллельно с ними, при этом во всём успевая раньше других.

Моторин не раз видел, как ночью, когда уже все спали, Таня включала ноутбук, в который раз просматривая одни и те же статьи, запоминая технологии и процедуры, чтобы утром не ударить в грязь лицом перед своими ученицами. Вспомнил, как девушка колола себе пальцы, орудуя непривычной металлической иглой, чтобы сшить ему нарядный пояс-вампум, когда Седой Хвост оставил с ними девушек зимовать. Моторин тогда удивился, спросил, зачем всё это, но понять Таниных объяснений так и не смог. Он ведь только здесь, на ярмарке, разобрался в значении этого хитрого пояса без пряжки.

Как оказалось, вампумы – это не просто деталь одежды. В неказистой с виду, двуцветной угловатой вышивке зашифрована основная информация о владельце. К какому роду и племени он принадлежит, какую должность занимает, сколько жён и детей, какими подвигами знаменит. Большинство индейцев умеют читать вампумы и используют их чуть ли не вместо паспортов. Вот Таня и старалась представить своего мужа перед другими женщинами в лучшем виде.