Варадеро не будет

– У меня была жена, чудесная женщина. Красавица, умница. А как она меня любила! – кузнец вытер одновременно два глаза двумя растопыренными пальцами. – И сын у нас был. Подмастерье. Продолжатель. Я его всему выучил.

Марат очень хотел спросить, где они сейчас, но сдержался. Ведь не будет уважаемый кузнец плакать без причины. А значит, произошло что-то ужасное. Такое, о чём лучше не спрашивать. Расскажет сам, значит, расскажет. А нет, значит, пока не нужно этого другим знать.

А Отохэстис уже полулежал на кровати мальчика. Он опирался на левый локоть, положив голову на ладонь, смотрел куда-то вдаль, видимо, туда, куда ушли его жена и сын.

– Жили мы на зависть всем соседям. Никогда не ссорились, вместе с сыном работали. Тогда я и стал самым лучшим кузнецом в Кизекочуке. И вдруг, – он всхлипнул. – Всё! В одночасье всё кончилось.

– Но почему? – не выдержал мальчик.

– Да из-за леди этой, будь она неладна. Ой! – кузнец резко замолчал и пару раз ударил себя по губам. – Нельзя так про богиню. Нельзя! Не её это вина, а старого козла Чогэна.

– Кто это? – шёпотом спросил Марат.

– Голос Маиса. Он думает, раз в маске ходит, то никто и не знает, что жрец – это рябой Чогэн и есть. Но я-то его и в трёх масках не перепутаю. Мы же на одной улице выросли. И Поликваптива ему всегда нравилась.

– Кто? – снова прошептал мальчик.

– Жена моя, кто же ещё? Он по ней с детства слюни пускал. Да кому он такой нужен был, бездельник, хилый, да ещё и всё лицо как лопатами перекопано. Сколько раз Чогэн к Поикваптиве подходил, столько она над ним смеялась.

Глаза кузнеца улыбались, взгляд был направлен куда-то сквозь стену. Щёки раскраснелись, пальцы непроизвольно мяли подушку, на которой лежала голова Марата. Он говорил спокойным, одновременно печальным и счастливым голосом.

– Так она за меня замуж и вышла. Я же уже тогда молотом неплохо орудовал, мне выкупить невесту из семьи особого труда не составило. А Чогэна я с тех пор и не видел. Только жена потом рассказывала, что встречала она рябого, и предлагал он ей то, на что порядочным женщинам и намекать нельзя. Отмахнулась она, ушла, а через двадцать дней оказалось, что Леди-Кровь выбрала нашего мальчика. А ещё через десять дней снова к ней Чогэн подошёл. И когда…

Кузнец не смог договорить, он пару раз всхлипнул, упал головой на грудь Марата и в голос разрыдался. Мальчик гладил взрослого мужчину по голове, успокаивая, и сам при этом чувствовал себя неуютно. До этого момента он не до конца ощущал себя взрослым, хоть и погонял иногда младшего брата, а начиная с зимы вполне профессионально вёл среди охотников и детей курсы кузнечного дела. Но сейчас… Он впервые видел плачущего кузнеца и мальчику было немного страшно.

Наконец, Отохэстис поднялся, сделал сквозь всхлипы несколько глубоких вдохов и исподлобья посмотрел на Марата.

– Прости, малыш. Знаю, недостойно мужчине слёзы лить. Вот, всё покрывало тебе вымочил, хоть выжимай. Но… – Он снова всхлипнул. – В этом городе можно жить только пока Голос Маиса разрешает. А ему постоянно нужны жертвы.

– Но зачем? – наконец высказал давно крутившийся в голове вопрос Марат. – разве богам нужна наша смерть? Они же боги! У них и так всё есть.

Отохэстис замолчал и удивлённо посмотрел на мальчика.

– Откуда ты только такой взялся? – спросил он.

– Из рода Моторина, – гордо пояснил Марат.

Следующее утро началось у мальчика с похода за водой. Он схватил пару кожаных вёдер и побежал к ручью, а когда вернулся, в ужасе застыл перед калиткой. Во дворе, рядом с Отохэстисом стояли пятеро воинов с копьями. Мальчик хотел всё бросить и бежать, было поздно – его уже заметили. Двое тут же подбежали и схватили мальчика за руки.

– Да куда же вы его?! – возмущённо закричал кузнец. – Ведь быть такого не может. Он же малец совсем.

– Ты будешь спорить с Голосом Маиса? – один направил на хозяина дома копьё, и тот печально сделал шаг назад. – Жрец разберётся, – немного остывшим голосом пояснил копейщик. – И если всё нормально, то его тут же отправят обратно.

Марат резко отбросил вёдра в разные стороны, а сам кинулся бежать, но уже через секунду понял, что ноги зря молотят воздух, а его самого крепко держат подмышки двое воинов. Остальные покатывались со смеху.

– Надень это, – на глаза упала чёрная повязка, и мальчика куда-то поволокли так быстро, что он едва успевал перебирать ногами, чтобы не упасть.

– Ты знаешь, за что тебя привели?! – громыхнул голос.

С Марата только что сняли повязку и теперь мальчик оглядывался, пытаясь понять, куда он попал. Вокруг было огромное каменное помещение с настолько гладкими стенами, что казалось, будто его засунули в гигантский керамический кувшин, вроде тех, что делала и продавала его сестра. Вот только расписан он был не как положено, снаружи, а изнутри. На стенах по ругу виднелись нарисованные угловатые и одновременно сглаженные люди. Одни шли, другие сидели верхом, кто на ящерице, кто на рыбе…

– Эй!!! – громыхнуло снова. – Ты хоть понимаешь, куда попал?