Варьельский узник

Олег сидел, опустив голову, судорожно вцепившись в край скамьи. Эммануэль вздохнул — вопросы переполняли его, но он заставил себя сдержаться: «Не сейчас. Позже. Он жив, и это главное... Возможно ли, что в этих муках кроется высший смысл? Ведь тогда, в монастыре, они же, скорее всего, приняли решение, не обдумав его хорошо, от отчаяния.

Его посадили на коня и пустили прямиком в ад». Эммануэль вдруг вспомнил, как Олег в испуге поднял руку при виде приближающегося к нему незнакомого человека в день своего приезда: «Не Олег. Его зовут Рено-Фолькес де Систель. Интересно, что стало с настоящим варьельским Проклятым?»

Несчастный выпрямился. Несколько минут он неподвижно сидел с закрытыми глазами, затем тихо сказал:

— Это дьявольское изделие умеет выбрать подходящий момент. Сегодня оно не останавливается ни на минуту. Извините,— его голос был усталым, но на этот раз в дыхании не осталось и следа одышки.

«Это мучение не может быть напрасным... Не должно быть»,— вздохнул Эммануэль и тихо спросил вслух:

— Что я должен делать?

— Ничего. Все должно быть как прежде, прошу вас. Регент — при смерти, но еще жив.

Мне нет восемнадцати. Нужно время.

— Когда вам исполняется восемнадцать?

— 12 октября. Через четыре месяца,— юноша замолчал ненадолго, Затем продолжил с легкой улыбкой на губах: — Но вы все-таки можете кое-что сделать для меня — освободите меня от «пиявок», пока я их не задушил.— Он вновь внезапно согнулся и сквозь стон приглушенно добавил: — Позвольте мне уйти, сеньор. Прошу вас...

* * *

На следующий день утром Эммануэль, увидев Олега во дворе замка, заметно побледнел.

Сент-Люк вопросительно посмотрел на него. Слышал ли он перешептывания о вчерашнем странном поведении де Лувара — неизвестно.

Олег подошел к ним. Капитан привычно, как и многие обитатели замка, с которыми узник не имел права заговаривать первым из-за их знатного происхождения, бросил несколько слов:

— Вы меня ждете?

— Нет, капитан. Я искал сапожника из каравана. Но они, как обычно по утрам, дрыхнут, словно сурки,— Олег улыбнулся безмятежной улыбкой. Он выглядел, насколько это было возможно в его положении, бодрым и счастливым. Усталость, если, конечно, ее не усиливал браслет, обычно начинала сказываться не раньше полудня. Олег поднял глаза на Эммануэля, и его губы растянулись в радостной улыбке. Затем он повернулся и направился к конюшне.

— А где его охрана? — Сент-Люк растерянно посмотрел на Эммануэля.

— Она больше не нужна.

Капитан несколько секунд молча стоял в задумчивости. Потом тревога за юношу все же взяла верх:

— А если он опять попытается сбежать?

— Он не станет этого делать.

— Вы взяли с него слово?

— Неужели, капитан, вы поверите слову Проклятого? — улыбнулся Эммануэль.

— Его слову... Да. Он дал вам его?

— Нет. Но он не сбежит.

— Если ему что-то очень понадобится там, снаружи, угроза наказания его не удержит.

Эммануэль даже удивился, как капитан заботился об Олеге. Обычно солдаты никогда или же только в самых крайних случаях позволяли себе перечить своему суровому господину.

— Не будем больше об этом, Сент-Люк.

У ворот стали собираться солдаты — отряд готовился к своему ежедневному походу.

— Мы пройдем сегодня скалистым берегом. Потом свернем к западу мили на четыре. Вернемся, вероятно, только к ночи,—доложил Сент-Люк.

— Хорошо,— кивнул Эммануэль.

Несколько минут он задумчиво провожал взглядом выходящий за ворота патруль. Было бы надежнее отправить побольше солдат, но он не мог рисковать.

Внезапно сеньор услышал веселый смех у себя за спиной — Олег с мальчишкой-пастухом вытаскивали из конюшни огромный железный чан с водой. Котел неизменно стоял у порога башни и всегда был наполнен свежей водой, которой осужденные, вырываясь наконец из лап мэтра Обина, утоляли мучительную жажду. Много солдат изведали плети палача на собственной шкуре за годы своей службы, и все они знали цену первому глотку воды, поэтому чан никогда не пустовал.

Проходя мимо грозной фигуры сеньора, мальчишка боязливо покосился и замолчал, но, сделав несколько шагов вперед, вновь расхохотался — железное дно сосуда задело камень, и Олега окатило водой.

На пороге башни, скорчившись у стены, сидел солдат, получивший накануне удары плетьми. Наследник присел на корточки, зачерпнул кружку воды и протянул ее солдату. Эммануэль направился к ним. Юный пастушок на всякий случай поспешил исчезнуть.

— Кажется, я его напугал,— заметил Эммануэль.

— Да уж,— кивнул Олег.— Вы можете напугать кого угодно.

Сеньор смотрел на юношу, сидевшего на корточках перед простым солдатом в сандалиях бродяги на босу ногу, и вновь ощущение нереальности охватило его: «Господи, это же король Систели...»

Намазанного солдата, по всей видимости, сильно тяготило присутствие хозяина. Он поднялся и, держась за стену, удалился.

— Я должен буду рассказать обо всем Саль-виусу, — тихо сказал Эммануэль.

Видя, что Олег нахмурился, он торопливо добавил:

— Если вы не против, конечно. Но ноша старика не тяжелей моей...— Он помолчал пару секунд, потом нахмурился и мрачно буркнул, протянув руку: — Поднимайтесь.

Глядя на его недовольное лицо, Олег усмехнулся :