Варяги. Призвание

По одному в горницу стали входить участники совета. После приветствия никто из них не заговаривал первым, все вопросительно поглядывали на Смоляту. Когда все собрались, воевода обвел присутствующих взглядом. Он понимал, что едва ли может положиться на этих людей, были среди них и купцы, и воины, каждый отстаивал свои интересы, и даже под угрозой вторжения варягов тяжело им будет договориться, но все-таки нужно было хотя бы попытаться.

– Я собрал вас всех потому, что недобрые вести получил я сегодня, – твердым голосом произнес Смолята. – Варяги направляются к Новгороду. Не сегодня-завтра будут здесь.

Молчанием встретили эту грозную весть новгородцы. Нежданно-негаданно на них надвигалась новая беда с севера, все задавали себе один единственный вопрос и не находили ответа.

– С миром или войной пришли они на нашу землю? – прервал, наконец, тягостное молчание старый боярин, соратник Гостомысла.

– Этого мы не знаем. Но в пути варяги никого не тронули. Для того я созвал совет, чтобы вместе решить что делать.

После этих слов Смоляты все заговорили разом, перебивая друг друга.

– Вече нужно собирать, – говорил один из воинов.

– Правильно. Оборону нужно готовить, народ поднимать, – послышались другие голоса.

– Поздно уже вече собирать. Да и варяги, может, с миром пришли.

– Как же, с миром… знаем мы их.

Купец Глеб, старый знакомый Рюрика, тоже был сейчас здесь, в глубине души он, как и Смолята, не верил, что варяги решат напасть на Новгород. Немного подумав, он произнес:

– Если бы варяги к нам с войной пожаловали, мы бы уже знали. Воевода прав. Нужно сперва узнать, чего они хотят, а там – посмотрим.

– Правда твоя, – сказал Смолята, взглядом поблагодарив Глеба за поддержку, – сейчас главное – людей успокоить. Но и мечи лучше держать наготове: мало ли что…

Собравшиеся вполголоса стали обсуждать полученные вести. Смолята выглянул в окно: вдруг он заметил, как от ворот крепости к крыльцу чуть ли не бегом приближались дружинники. Воевода вздрогнул, сердце его бешено застучало. Неужели варяги уже здесь? Обернувшись к двери, он стал ждать. Между тем, споры уже утихли, а один из бояр, тот самый, что был сподвижником Гостомысла, сказал громко:

– Вот что сделаем: дозоры нужно усилить, но первыми свару с варягами не затевать. Нам это сейчас не с руки.

– Варяги пристали к берегу, – выкрикнул показавшийся в дверях дружинник.

– И много их?

– Семь ладей.

– Перун, помоги нам! – раздались вокруг голоса воинов.

= Они уже высадились на берег и идут в крепость? – спросил кто-то.

– Нет, вроде все тихо.

Смолята облегченно вздохнул. Он знал привычку викингов нападать внезапно, то, как повели они себя сейчас, вселяло надежду, что все обойдется миром.

– Тогда я с отрядом выйду им навстречу, а вы пока оставайтесь в крепости, – решил он.

Выйдя за ворота, Смолята и его воины увидели, что варяги и не думали покидать свои корабли. В утренних лучах солнца сверкали щиты и доспехи, паруса были спущены. Воевода видел, как с главного корабля сошел на берег небольшой отряд воинов. Один из них, по-видимому, был их предводителем.

Дружинники подходили все ближе и фигура одного из воинов, стоявшего впереди, показалась смутно знакомой. Варяг был без шлема, и легкий ветерок шевелил его светлые волосы. Приближаясь, воевода пристально всматривался в лицо викинга: да, конечно, где-то он уже видел эти правильные черты, а глаза … нет, такой взгляд не забудешь. Он стал припоминать, правда, тогда варяг был моложе… неужто…

– Здравствуй, Смолята. Мы к вам с миром, – услышал он голос Рюрика.

III.

Давно в Новгороде не было такого оживления. Казалось, свежий ветер ворвался в город с приходом варягов, будто бы вернулись те времена, когда здесь царил мир, а торговля и ремесла процветали. Новгородцы собирались на площади, чтобы обсудить последние новости. Опаска и недоверие первых дней уступили место исконному гостеприимству, что было в крови у славян. В народе ходили слухи о том, что Рюрик собирает поход на Царьград; говорили о предстоящем походе все: купцы, воины, ремесленники… Устав от постоянного страха за себя и будущее своих детей, люди, может быть впервые за последние годы, отдавались той беззаботной радости, что приносит с собой весна.

Никто ничего не знал наверняка, но в народе ходили самые невероятные слухи, в воздухе чувствовалось напряжение, как перед бурей. Все чувствовали: должно случиться то, что навсегда изменит жизнь Новгорода. После смерти Гостомысла город пережил много потрясений, и сейчас чувствовалось, как в народе просыпается могучая сила, которая пока не могла найти выхода. Новгородская знать не желала видеть недовольства, что копилось и зрело в народе, никто из бояр не обладал ни мудростью, ни широтой мысли, ни твердой рукой Гостомысла. Гроза нависла над Новгородом – эта готовая разразиться буря могла, как снести все на своем пути, так и дать ростки новой жизни.