Variant (СИ)

— Скажи, а своей фее ты уже рассказал о том, почему в бытность конунгом тебя прозвали Эйрикер Кровавая Секира?

Викинг окаменел и медленно повернулся к сестре. Глаза вампира смотрели сквозь нее, зрачок стал с булавочную головку, несмотря на темноту. Взяв Одри двумя пальцами за лацкан куртки и не меняя выражения лица, Северянин дернул ее на себя так, что она ударилась лицом о его грудь. Из разбитого носа закапало красным, но сестра смолчала. Значит, злила его намеренно.

Вампир подтащил Одри к своему лицу, прошелся жестким языком по кровавой дорожке, и, облизавшись, уставился ей в глаза.

— Я думаю напомнить это тебе, — кривя губы, произнес он и отбросил ее за спину, как куклу. Не оборачиваясь, продолжил: — Здесь ты не Канцлер Кавендиш, придворная шлюха или ревнивая сучка. Здесь ты — моя сестра. Или тебя здесь нет.

Арн стоял не двигаясь, ожидая, когда девушка встанет и подойдет к нему. После чего, молча пропустил ее впереди себя. Когда Одри поднялась на несколько ступеней выше, так, что ее талия оказалась на уровне лица брата, он произнес своим обычным голосом с легкой издевкой:

— Будет жалко потерять такую задницу, — и, увидев, что она обернулась, добавил, — Потому что я не буду сажать тебя в самолет и отправлять в Париж. Я тебя просто порву. Ясно, сестренка? — и он подтолкнул девушку вперед, довольно грубо шлепнув широкой ладонью по ягодицам.

Арн стоял, прислонившись к косяку двери в сад, и поглядывал на купающихся в бассейне Тину и Эмбер. В комнате все повторялось: две девушки держались за руки перед камином. Он отвлекся только на секунды — Тина с визгом стянула Морриса в бассейн — но этого было достаточно.

Когда его взгляд вернулся в комнату, Одри сидела на диване, прикрыв глаза, будто в отключке. Лив в растерянности стояла над ней.

Вмиг Северянин оказался рядом:

— Что? — одними губами спросил он.

— Арн, помоги, — девушка протянула к нему руки.

— Олив, что с тобой — ты холоднее меня? — удивился он, привлекая девушку к себе. — Может быть… — он показал глазами на свое запястье.

Девушка качнула головой, отвергая предложенное.

— Одри — как бездонная яма, в которую я проваливаюсь. Лучше бы, конечно, чтобы здесь был ее Создатель… Насколько крепка ваша с ней кровная связь?

Арн моргнул. Что он мог ей ответить — узы крови вампиров отличались от человеческих… Вампир пожал плечами.

— Мы преданы друг другу. Но не так, как Создателю или своему Дитя.

Олив на минуту задумалась, переводя взгляд с брата на сестру и обратно. Потом подтолкнула его к дивану, усаживая рядом с Одри.

— Арн, что бы ты сейчас ни увидел или почувствовал, реагируй так, как если бы это было наяву.

— То есть?

- Если тебе в голову начнут приходить мысли типа «этого не может быть» — гони их в шею.

— Что-то мне это не нравится, — нахмурился викинг.

— Мне тоже. Но, если я не смогу заглушить дрянь, которой она накачана, Одри придется составить компанию Кристин. Судя по всему, Саломея конкретно промыла ей мозги.

— Так что же нужно делать?

— Просто возьми ее за руку, закрой глаза и расслабься.

Олив опустилась к ногам Арна и, оперевшись о диван спиной, взяла в свои ладони другую руку Северянина. Подбадривая ее, викинг погладил большим пальцем шелковую кожу с внутренней стороны узкого запястья.

Девушка глубоко вздохнула:

— Полетели…

*

Цинна улыбался, глядя на Рорика у своих ног и слегка щурясь на ярком солнце.

— Создатель? — изумился викинг.

— Да, сын.

— Как это возможно?.. — он не находил слов.

— Все возможно, — улыбнулся Цинна, — не теряй времени.

— Одри одержима, отец. В ней говорит кровь Лилит.

— Но в ней еще моя и твоя кровь! Можно побороться. У тебя же получилось?

— Но я ничего не делал, Цинна!

— Ты изменился, — мягко ответил Создатель. — Видишь — светит солнце, а ты сидишь, как ни в чем не бывало. Разве это не прекрасно?

— Да, Создатель. Но, я не понимаю…

— Просто не разжимай своих ладоней, Арн — держи крепко.

Цинна отошел в сторону, и прямые солнечные лучи упали на лицо викинга.

Арн зажмурился. Не было ни боли, ни жара, только приятное тепло и яркий свет, проникавший под сомкнутые веки. Однако, что-то все же происходило: его ладони горели, словно натертые боевым топором — забытое тревожащее ощущение… Краем сознания он ухватил женский крик — очень далекий, наполненный страданием, но далеко не смертным, к которому он привык за века.

Вспомнив, он вздрогнул и открыл глаза.

Так кричала его мать, рожая его человеческую сестру.

Variant. Глава 10.

Каннибалы предпочитают бесхребетных