В течение нескольких последних лет Арн с любопытством наблюдал за превращениями сладкой провинциальной недофеечки, намереваясь при случае сделать это превращение обращением. И теперь, когда мир вампира начал к чертям разваливаться, оказалось, что его будущая человеческая игрушка сама «сделала» его — Вечного.
Поэтому, внимательно слушая сестру, Северянин хоть и бесился, но просчитывал варианты.
Рассказ Одри сводился к тому, что в противостоянии людей и разного рода «сверхов» — в частности, вампиров — периодически переходящем в стадию кризиса, всегда присутствовала третья сторона.
Она действовала как добытчик, перебирающий тонны породы, чтобы найти драгоценный алмаз — живое чудо, сотворенное природой для преодоления хаоса. Наблюдающая, изучающая, абсолютно равнодушная к самому конфликту, эта сторона выдергивала из него его же порождение — сверхсуществ, еще не осознавших себя таковыми. А «всегда» означало срок гораздо больший, чем могла вместить человеческая память или современные средства сохранения информации.
Официальное название этой стороны мало что значило. Это была просто вывеска: «Центр изучения морфологии человека», или CSRHM (Center for scientific research of human morphology). Со временем последние два слова как-то сами собой отпали. И с тех пор больше никого не интересовала расшифровка аббревиатуры CSR, ставшей синонимом самого закрытого и отстраненного учреждения со всемирной сетью.
Организация занималась восстановлением и адаптацией трансмутантов — так официально именовались пациенты, обладающие сверхспособностями и генетикой, отличной от человеческой. Но более популярным был термин «сверхи» — он и использовался. То, что специалисты CSR в процессе изучения создавали уникальные разработки, как например, синтетическая человеческая кровь true blood — не афишировалось и приписывалось независимым лабораториям.
Variant. Глава 13.
— …но в чем конкретно заключается помощь пациентам CSR, как она осуществляется и какова их дальнейшая судьба — информации почти нет. Сверхи либо молчат об этом, либо не контактируют с внешним миром вовсе, ссылаясь на отсутствие мотивации. Причем, воздействовать на них невозможно! Этому последнему обстоятельству CSR уделяет особенное внимание.
— В нашей реальности мотивацию баблом еще никто не отменял, — скривился Северянин.
— Не прокатит, Арн. Они идут навстречу только тем, в ком заинтересованы. Но есть одна фишка, которую можно использовать: удачную трансмутацию невозможно осуществить принудительно. Поэтому кредо Центра — добровольное сотрудничество.
— Скажи, а как ты ощущала воздействие Олив? — вдруг невпопад поинтересовался Северянин.
Вампирша помолчала, искоса поглядывая на брата.
— Ужасно. В какой-то момент, показалось, что ко мне вернулись чувства. Что я снова испытываю привязанность, раскаяние, страх потери и одиночество. Это было невыносимо.
— Но тебя перестал привлекать запах Олив, и ты перестала беситься, — холодно констатировал Северянин.
— Верно. А еще я перестала молиться Лилит. Знаешь, Арн, я никогда не играла в религию — я верила. И вот теперь мне стало вообще пофиг, кто такая эта гребаная правампирша. Но, теперь ее место придется чем-то заполнять.
Вампир никак не отреагировал на провокацию: кровь говорила ему, что Одри просто произносила слова, не испытывая никакой агрессии. Она была как компьютер, выдававший информацию по запросу.
— Ты просто зациклилась на Олив. Но и она теперь только часть чего-то… Как и мы все. Ты, я, моя кровь и…
— …Цинна? — закончила за него сестра.
— Да. И наш Создатель. Скажи, ты была в курсе его вопросов к CSR? Хотя… нет, не говори — позже. Иначе я не уложусь до рассвета. Пойду один, ничего не случится.
— Знаю, — легко согласилась Одри. — Мы им зачем-то нужны. Если бы это было не так, мы давно уже были бы вместе с Крис.