Variant (СИ)

Так и не поднявшись с ковра, Лив безуспешно пыталась разжать пальцы Арна у себя на запястье.

Одри сидела рядом с братом, хлопала глазами и удивленно разглядывала свою обожженную ладонь. У ее горла, в тени разлохмаченных волос глаза Северянина уловили уже знакомое золотисто-розовое сияние, но он решил удостовериться:

— Готова кое-что сделать для Олив?

— Конечно, брат, — весь ее вид говорил: «зачем ты еще спрашиваешь?» — Я даже знаю, что. Нам надо слетать в Апт и приобрести машину. А лучше — две. И пару ноутбуков, мобильники и одежду.

«Слава сдохшей Лилит», — подумал Северянин, а вслух произнес, обращаясь к Олив:- Зачем тратить столько сил на то, что все равно не получится?

Он разжал ее пальцы, подхватил подмышки и усадил на диван рядом с собой.

— Ну, как ты?

— Знаешь, так странно…

Она круглыми глазами смотрела на Арна, потирая ладонь: на запястье расплывался синяк.

— Ну, уж если тебе странно, то мне — и подавно. Сама-то понимаешь природу этих видений?

— В общих чертах. Но мне трудно объяснить словами. Просто чувствую, что это правильно. Правда, сейчас было еще что-то такое… твое, личное, — она смутилась и еще тише пробормотала, — не вампирское.

— О’кей, — прервал ее Арн. — К этому еще вернемся. Принеси, пожалуйста, спортивную сумку, с которой ты приехала, — и, отвечая на вопрос в глазах девушки, добавил — Кэш. Сумма понадобится внушительная.

Набив сумку наличкой, пара вышла из дверей подвала в ночь.

— Ну что, детка, — одной рукой он привлек к себе сестру, в другой легко удерживая увесистую сумку. — Рада немного размяться?

Та в ответ рассмеялась:

— С тобой Арн я рада заниматься чем угодно, когда угодно и сколько угодно!

— Подлиза, — Северянин с удовольствием поцеловал ее смеющийся рот. — Помнишь, как я тебя учил синхронности?

— Да. Я смотрела в твои зрачки и взлетала вместе с тобой.

— Сделай сейчас то же самое…

**

Апт… Оливковые сады и можжевеловые изгороди, платановые аллеи и белые известняковые стены домов — такой чистенький сказочный европейский город, в ароматах розмарина, лаванды и роз, мечта художника или пенсионера.

Или вампира.

В провинции или столицах деньги работают одинаково. Брат и сестра теперь с иголочки одеты, приобрели два мощных черных авто с UF-остеклением: элегантную баварскую классику и громадный брутальный «американец». Багажник Тахо они намеревались забить необходимой техникой, вещами и продуктами.

— Так, сестренка, — Арн, сбросил с плеча сумку и поставил на сиденье внедорожника рядом с вампиршей, — с этого момента ты — сама.

Одри наблюдала, как брат рассовывает по карманам куртки пачки наличных. Пальцы вампирши между тем делали свое дело: сим-ки были выдраны из карточек и вставлены в смартфоны, в память которых были уже забиты остальные приобретенные номера.

— Кажется, я догадываюсь, куда ты сейчас ломанешься, — Одри протянула брату телефон. — К здешним благодетелям твоей феи?

Северянин поднял на нее сосредоточенный взгляд, но промолчал.

— Арн, я же не идиотка… Дааа, у меня вздорный характер, и я не признаю вторых ролей! Но мне хватило информации, чтобы понять, что для одних суток изменений многовато. Судя по всему, Олив давно имеет здесь серьезную поддержку. И, похоже — это на CSR. Но, вот чем может обернуться для нас такая протекция, не знаешь ни ты, ни возможно, она сама.

— CSR? Так ты знаешь об этой конторе?

— Я много чего знаю, брат. Не нужно воспринимать меня, как безмозглую курицу, добивающуюся всего через горизонтальные отношения. Об этой структуре первым мне рассказал Цинна.

— Почему ты никогда не упоминала об этом?

— Что значит — «никогда не упоминала»? Мы что — состояли с тобой в дружеской смс-переписке? У меня не было повода. А ты подобным не интересовался.

— Ну, так сделай это сейчас! Почему я должен все из тебя вытягивать?! Только без исторических экскурсов в мое прошлое. Хочу успеть пообщаться с этими кудесниками до рассвета.

— Давай отъедем, — Одри бросила сумку назад, освобождая викингу место.

*

Одри говорила и следила за братом — тот ожидаемо был в бешенстве. Снаружи весь закаменел, со стеклянным взглядом и мерзкими металлическими нотками в голосе, выдающими кипящую внутри лаву. В их общем прошлом подобное напряжение находило выход в оргиях — кровавых и извращенных. И чаще всего это был не секс.

Одри сочувствовала, но что она могла поделать? До этого момента вампира интересовала только своя жизнь. В нее, конечно, включались его кровные связи, но Оливию Кук он к таковым не относил. Не потому, что не дорожил, а потому, что не видел в этом необходимости. Ведь, как и любой вампир, он считал, что для того, чтобы желать, иметь и защищать — уважения не требуется.