Когда?
Давно ли?.. как?.. вы шутите над нами.
Нет ни души… столы, диваны в зале,
Комоды, сундуки, все в кучу снесены…
Как старые игрушки в детской,
И сняты зеркала и лампы со стены.
Вхожу — в передней нет людей
Комоды, сундуки… столы, диваны в зале
Служанка, суетясь, таскает сундуки,
Картонки, сумочки, ларцы, пуховики,
На козлах прикорнул извозчик полусонный!..
Догадками себя я целый день терзал,
Ел мало и успел два раза подавиться,
Разбил две рюмки и бокал…
Сел в карты, проиграл…
Что за резон ей удалиться
Помилуйте, здесь Питер, не Москва.
На этот счет здесь смирно; здесь молва
Домашних тайн по рынкам не разносит.
Вы знатны, деньги сыплете — зовут.
Лишь было б здесь (пок<азывает> ладонь); об том, что тут (карман) и тут (пок<азывает> сердце),
Никто не спросит.
Я быстро увлечен мечтою был моей,
Мечтой божественной — и посудите сами
Как мог я вдруг расстаться с ней.
Порою даже я надежды не терял
Порой я не терял надежды всей
Готовый казнь принять. Мечтой моей
Порой я не терял надежды всей
Готовый казнь принять. Но в сердце не злодей
Холодный, адский взгляд — то был упрек в боязни.
Преследуют меня… с улыбкой состраданья
Все эти глупые ничтожные созданья
Взирают на меня… я жалок им!.. смешон!
Люблю и так несчастливо обманут.
Она умрет, жить вместе доле
Я не могу… жить розно? нет… нет — решено.
Как свой залог тебе вручаю.
К тому же слишком прям и наш язык родной
Меня… но ты забыл!.. но я больна.
Но я молю… Евгений! Я жена
Твоя.
Да! знаю — знаю!
Разве ты не любишь?
Меня совсем… совсем забыл,
Как некогда любил?
Ха, ха, ха, ха…
О! сжалься.
Нет еще, осталось полчаса.
Что говоришь ты? — я не знаю…
В груди моей огонь какой-то разлился.
Пускай
А мало я тебя любил, скажи?
А этой нежности ты знала цену?
О! ax… меня продать!
Я не верю, прочь! Когда же перестанут
И в сердце оживит всё, что цвело в нем прежде.
Здесь, как дитя, рыдает пред тобой…
Слезу отчаянья скрывать нет силы,
К тебе на грудь пускай сбежит она.
(вырывается и вскакивает)
А ты не можешь сжалиться… но силы
Подаст мне бог — я буду спасена.
Проклятие! что сделает оно,
Когда сам бог меня давно
Уж проклял. (Подходит.) Слабое созданье,
К чему тебе служила красота, [К чему служила красота]
Без чувств… едва приметное дыханье
Скользит сквозь бледные уста.
В них ни раскаянья, ни тайных угрызений,
Ужель? О, умирай, скорей, скорей, что ждать.
Всё кончено.
(Слабо) Прощай, Евгений!
Молчишь, молчишь… а, месть тебя достойна.
Ложь! ложь! ложь!
А, ты змея… но я тебя принужу
Признаться, твой проступок обнаружу
(поправл<яет> ее руку) Ты холодна, молчишь, сомкнула взор.
(бросается к дверям и останавливается)
Себя я погублю. И ей уж нет спасенья [Себя я погублю — ей уже нет спасенья]
(решительно садится в креслы)
Терпенье!
Ложь! ложь! ложь!
А ты змея… но я тебя принужу
Пред миром твой проступок обнаружу
(поправл<яет> ее руку). Бледна, молчишь, сомкнула взор
Творец! что если я до этих пор
Сам ошибался (бросается к дверям и останавливается)
ей уж нет спасенья
Себя я погублю!
(садится в креслы)
Терпенье!
Конец
Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги / Драматургия