Варяжский круг

Так Эйрик и Берест соединились с дружиной Рагнара. Имея это в виду, отец Торольв сказал, что о них позаботился сам Всевышний – Он не дал им разминуться на перепутье и не обрушил на их головы новых испытаний, а вверил их судьбы заботам друзей. Отец Торольв назвал Эйрика и игреца счастливчиками и посоветовал им впредь крепче держаться за пояс Рагнара. Тот хоть и не любит попов и поповских наставлений, а слывет человеком надежным и, видно, с Богом в ладах, потому что повсюду удача сопутствует ему, деньги же сами плывут в руки. Такой человек, как Рагнар, не даст спуску сильному, не обидит слабого, а голодного накормит и никогда этим не попрекнет. Выслушав новые речи Торольва, Эйрик выразил удивление – то, по словам священника, Рагнар коварен, а поступки его – поступки дрянной заблудшей овцы, то он добр, разумен и светел. Каков же?! Отец Торольв ответил, что в каждом человеке присутствует дьявол и присутствует Бог, поэтому всякий из людей достоин порицания и поощрения одновременно. Если человек болен или пьян, или замыслил недоброе, в нем пересиливает дьявол, если человек любит – в нем пересиливает Бог. Все время идет борьба за человека.

Мало-помалу Эйрик и Берест во многом разобрались и согласились с Торольвом – есть в добром Рагнаре дьявол, и немалый. Ловкий, умный дьявол! Иной раз сделает что-то Рагнар или скажет какие-нибудь слова – и тем самым большое дело развернет с выгодой для себя. Все же, кто был при этом, не задумываются: сделал – так сделал, сказал – так сказал. Наперед не предвидят; где дело поворачивается – не понимают. И лишь много спустя начинают догадываться: вот в чем загвоздка! вот к чему были те самые слова! И удивляются: ох, хитер Рагнар!.. Во всем полагались на него, на дьявола, и даже самые своенравные и упрямые берсерки, как Гуго, например, – подчинялись ему. Даже Гёде Датчанин не мог соперничать с Рагнаром. Мудр был старик, как сам Квасир[28], но мало в нем было дьявола. И последнее слово всегда уступал Рагнару.

Однажды кюриос Сарапионас указал Рагнару на торгующего зерном человека. Того человека звали Филиппас. Сарапионас всем запретил продавать зерно, а Филиппас продавал и тем самым отбивал покупателей у Сарапионаса и мешал поднять цены. Поэтому люди Рагнара за немалый куш развалили лавку Филиппаса, а зерно его вытряхнули из мешков и смешали с пылью. На этом как будто и делу конец – куш в кошеле, кюриос доволен. Но был в Рагнаре дьявол не прост! И намекнул Рагнар подавленному Филиппасу на то, что металл раздора не пахнет. Никто не придал значения этим словам, также и Филиппас. Но дня через два Филиппас отыскал Рагнара и сказал: «Не пахнет!» Потом купец вложил в руку Рагнара тяжелый кошель с монетами. Этой же ночью варяги громили другие лавки – лавки Сарапионаса… И сделав дело, спали спокойно, верили в дьявольскую хитрость Рагнара. Знали: сто лет проживет почтенный Сарапионас, но не догадается, что потерпел убытки от тех, кому сам платит.

По большей части служба у Сарапионаса была не трудна – в основном устрашение и сопровождение. Купцам-одиночкам втолковывали правила торга, купцов нерадивых и непокорных, понадеявшихся на силу своих слуг, разоряли и выбрасывали из рядов – одного из таких, было, вместе с повозкой и мулом опрокинули в Золотой Рог. Кюриос Сарапионас преуспевал и говаривал варягам: «Делайте, что хотите, но ветер должен дуть в мой парус! Я бросаю на этот ветер номисмы». И он бросал кошели в подставленные руки. Часто сопровождали обозы Сарапионаса в провинцию и обратно. На дорогах Византии разбой был обычным делом. Не грабили Сарапионаса только потому, что Сарапионас сам грабил. Люди Рагнара не раз взимали «пошлину» со встречных обозов, а в удаленных селениях собирали «налог» за удаленность. Потом, вернувшись в Царьград, кутили в облюбованных тавернах и оставляли там много золота. Тавернщики были рады варягам днем и ночью и, встречая их на улицах полиса, всегда настойчиво зазывали к себе попробовать новой раки – виноградной водки.