Варлок #4 - Рубикон

Однако, к моему вящему разочарованию, вместо того чтобы, выбравшись из кустов, широко улыбнуться и сказать «Хао» или «Алоха», мужик начал медленно отползать назад, а затем и вовсе развернулся и целенаправленно ломанулся куда-то в глубь чащи. Надо сказать, довольно бесшумно, выказывая явные навыки очень хорошо знакомого с лесом человека.

Мне же только и оставалось, что тяжело вздохнуть и покачать головой. «Дружить» со мной явно не пожелали… Хотя в следующее мгновение ко мне пришла мысль, заставившая меня улыбнуться.

«Так у тебя, приятель, есть друзья! – радостно подумал я. – И ты побежал предупредить их, что здесь уже накрыли поляну и ждут вас всех к столу! Молодец! Чем больше у меня будет «друзей», тем быстрее мы найдем общий язык, и тем больше я узнаю от вас всякого интересного!»

Ну да, а с какой еще целью «разведчик» пошел проверить, что за страшный переполох устроила лесная братия. И я ни на секунду не сомневался, что, на свою беду, на меня нарвался не просто какой-то охотник из местных. Во-первых, охотник не стал бы возвращаться тем же путем, которым вышел к поляне, профессиональная привычка путать следы, дабы самому не стать дичью, обычно у них в крови. И не важно, чем человек вооружен и в каком веке вышел из дому, дабы вернуться в него с еще недавно крякавшей, пищащей или хрюкающей добычей. Опять же, по моему глубокому убеждению, дикарь, промышляющий охотой и столкнувшийся в лесу с чужаком, решивший не идти с ним на контакт, в первую очередь будет думать о том, как бы не вывести его на свое родное поселение, где по хатам сидят женщины и дети. Этот же больно целенаправленно ломанулся куда-то явно по кратчайшему пути к своей цели.

Во-вторых, хотя тут я был не до конца уверен, охотник со столь кровожадным взглядом, как у этого приятеля, скорее всего, попытался бы обойти меня со спины и не удержался бы от того, чтобы напасть на вроде бы беззащитного чужака. Хотя тут, конечно, вопрос, знают ли местные тумба-юмбы, что такое огнестрельное оружие и как выглядит автомат Калашникова. Если они в курсе, то его сдержанность еще можно было хоть как-то объяснить. Правда, я слышал, что вроде бы, несмотря на весь прогресс, интернет и полеты в космос, вот в таких вот уголках Земли до сих пор бегают в шкурах туземцы, вершиной технической мысли которых является копье и палка-рычаг для его метания.

Нет! Это был «воин», а не «охотник», и, выяснив все, что ему поручили, он отправился к своим отцам-командирам с докладом. Что ж. Наверное, стоит и мне прогуляться вместе с ним. А то вдруг они там на общем совете племени решат: «Ну его, этого русского нафиг! Не будем связываться!» А мне потом ищи-свищи в этой глуши новую жертву для дружеских посиделок!

Тяжело вздохнув, я с сожалением посмотрел на вскрытый и такой притягательный ИРП. Потом, с усмешкой, на давно уже успокоившихся и рассевшихся по ветвям обезьянок, с воровато-удивленно-невинным видом пялящихся на меня и мое законное имущество. Покачав головой, быстро собрал таганок и все баночки, а также невскрытые упаковки во внешний пакет для переноски воды, оставил на разграбление только картонную коробку и пластиковые отходы высоко цивилизованного общества. Убрал его в кофр и, включив на всякий случай маячок мотоцикла, вновь издав тихий вздох, шагнул в том направлении, куда убежал мой несостоявшийся пока приятель.

Глава 7

– Кортесос! – тихо произнес Мойлехуани, отдышавшись после долгого бега. – Человек с белым лицом! Один! Одет в непривычные одежды! Доспехов нет, оружия, кроме небольшого клыка белого металла, тоже не видел.

– Ты дурак, Мойлехуани! – одернул разведчика Ицтли, который, переглянувшись с Кисикохтенкатлем, вновь обратил свой взор на младшего воина. – Всех кортесосов извели еще наши далекие предки по воле Солнцеозаренных и самого Кетцалькоатля! Ты, скорее всего, принял за кортесоса одного из низших наднебесников, что промышляют в этих местах контрабандой сока кецули!

– Да что вы, Солневидевший Ицтли! – аж оскорбился разведчик. – Что я, поднебесника не узнаю, что ли! Говорю вам, белое у него лицо, а не желтое, да и волосы светлые как солома, а глаза синие. Как у белоухих! У правильных людей таких не бывает.

– Может… – нахмурившись, произнес рыцарь, вновь посмотрев на старшину патруля и своего приятеля. – Может быть, какой-то ублюдок из высших наднебесников? Я слышал, что они не брезгуют пользовать белоухих рабынь, как женщин, вместо того чтобы проливать их кровь на алтарях, как то велит нам истинный Бог Кетцалькоатль! От таких порочных союзов, говорят, часто рождаются полулюди, отдаленно напоминающие кортесосов. Говорят, что их часто держат богатые ляо на своих летающих островах, как мы заводим ручных обезьянок.

– М-да… Извращения почитателей Небесного дракона не знают пределов, – задумчиво кивнул Ицтли. – Я слышал про таких недолюдей, с кожей не красной и не желтой, а как у вымершего презренного народа и прочих нелюдей.

– Вот только что он здесь делает? – задумчиво произнес Кисикохтенкатл, потерев подбородок, а затем нахмурился внезапно возникшей догадке. – Неужели…