Варлок #4 - Рубикон

«Да! – решил для себя рыцарь. – Так я и поступлю! И плевать на деньги! Главное сразу поставить такую сумму, которую по завтрашнему окончанию аукциона никто не сможет перебить! Тогда именно мое имя окажется вырезанным в самом верху жертвенного столба, а остальные, заплатившие за жертву, будут ниже! Быть может, тогда ко мне вернется удача и даже изменит свое решение сам Солнцеозаренный Хуицилихуитл Уеман, да высекут рабы…»

Из размышлений, в которые он погрузился с головой, Кисикохтенкатла вырвала резкая, обрывистая команда Ицтли, остановившего свою ламу и поднявшего вверх левую руку с разведенными в сторону пальцами. Рыцарь тут же подобрался, внутренне обрадовавшись. Ведь это был сигнал тревоги, а чутье на опасность его друга и Великого Воина, такого же, как и он сам, ни разу не подводило.

– Птицы и обезьяны на востоке встревожены, – произнес Ицтли, когда Кисикохтенкатл подъехал к нему сбоку и, приподняв забрало с клювом орла, вопросительно посмотрел на приятеля.

– Думаешь… контрабандисты? – спросил его рыцарь, медленно повернув голову в указанную сторону.

– Ну а кто же еще, – фыркнул старшина патруля. – Они, родимые. Мойлехуани!

– Что прикажете, Солнцевидевший? – тут же подскочил к всадникам один из младших воинов, неотступно пешими следующих за отрядом.

– Ты слышал?

– Так есть, Солнцевидевший!

– Проверь, – повелительно махнул Ицтли и, когда боец, повторив «Так есть!», бесшумной тенью растворился в зарослях, повернувшись к Кисикохтенкатлу, сказал: – Сейчас повеселимся и смоем в глазах Кетцалькоатля твою неудачу, мой друг.

После чего, порывшись в седельной сумке, достал золоченую круглую каменную плитку походного Воинского Жертвенного Алтаря с ликом божества и жреческим знаками, протянув ее приятелю.

Рыцарь только благодарно и довольно кивнул. Он даже и не думал, что и его друга, которому он последние дни так завидовал, тяготит его неудача на Празднике Солнца.

«Все-таки Ицтли – Великий Воин! – подумал Кисикохтенкатл. – Скорее всего, он скоро получит право подняться на еще одну, а то и две ступеньки пирамиды выше их всех!»

– А главное, наконец-то напоим свои мечи кровью врагов Империи Науа, во славу Солнцеозаренных и самого Кетцалькоатля!

– Так есть! – согласился приятель.

* * *

Любопытного аборигена, видимо почитающего себя за невероятно крутого Чингачгука, я заметил практически сразу же после того, как он занял свой наблюдательный пункт среди разлапистых папоротников и кустов, чем-то отдаленно напоминающих акацию. И дело даже не в «третьем глазе» или в том, что, на мой взгляд, передвигался он отнюдь не бесшумно, а веточки нет-нет да и подрагивали, довольно сильно демаскируя укрывшегося за ними человека.

Дело было в его обращенном на меня взгляде, полном неприкрытой ненависти, жажды крови и какой-то… жадности, что ли, который буквально ножом резанул меня сразу же, как только я попался на глаза этому непонятному наблюдателю. Признаться, для меня это было довольно новое ощущение, и не потому, что я ранее не мог чувствовать, когда на меня кто-то смотрит. Мог, все воины выше второго ранга и многие маги наделены подобной относительно бесполезной и даже раздражающей в обычных условиях способностью. Причем обычно ее целенаправленно притупляют и заглушают, потому как в наших условиях жизни в городах-мегаполисах можно свихнуться, если постоянно ловить на себе и распознавать сотни, а то и тысячи чужих взглядов в минуту, наполненных всем спектром эмоций, от безразличия до откровенной агрессии.

Да и вообще, подобные пассивные возможности одаренного человека – всего лишь механизм, выработанный годами эволюции, по большому счету являющийся своеобразной «защитой от дурака». Все равно от профессионального убийцы подобное «чутье» еще никого не спасало.

Современные ассасины и прочие «американские ниндзя» обычно обучены тщательно скрывать свой интерес к будущей жертве, ну а если уж у подобного специалиста не получается обуздать собственный темперамент, то на помощь ему всегда могут прийти довольно распространенные технические средства. Например, солнечные очки, те же авиаторы или хамелеоны, а также куча других приблуд, вроде тактических масок или цветных линз. В общем, все что угодно, лишь бы была хоть какая-то лишь частично прозрачная преграда между глазом и целью. Работало это, конечно, не идеально, и всегда оставалась вероятность проколоться, но никто и никогда не пялился так на свою цель, как делал это мой новый «приятель».