Варшавское восстание 1944 г. Движение Сопротивления в Польше 1939-1945 гг. Направления. Программы. Практика. Результаты. Часть 2

30 сентября обманными сведениями командования АК и военной силой гитлеровцев заставили сдаться Жолибож, наладивший связи и сотрудничество с правым берегом Вислы. Здесь после трехдневной артиллерийской подготовки против повстанцев были двинуты войска. Гитлеровцы одержали «блестящую» победу. Бах 30 сентября доносил Гиммлеру: «Сегодня 19-я танковая дивизия, усиленная двумя полками, в двухдневных тяжелых боях захватила три четверти Жолибожа. В результате моих переговоров с генералом Буром польский комендант Жолибожа капитулировал… Пленных 800, убитых 1 000, эвакуировано населения 15 000». «Достойная победа» – танковая дивизия и два полка пехоты регулярной, профессиональной армии против 1 800 человек, многие из которых впервые в жизни взяли в руки оружие. Правда, вооружены они были для повстанцев прилично и дрались отчаянно. В том числе разведчики сообщили, что «находившийся в составе АК взвод русских военнопленных (22 чел.) беспредельно храбро дрался и весь погиб в боях с немцами». (В ряде документов говорится, что русский отряд был при АЛ. Или их было несколько?) После боев у повстанцев еще остались: противотанковая пушка, противотанковые ружья (52), пулеметы (106), минометы (25), огнеметы (2), не говоря об автоматах (405), винтовках (495) и пистолетах (90), гранатах, полутонне взрывчатки, сотнях тысяч патронов (467тыс.) и другом военном снаряжении/337/ Бур_-Коморовский просчитал силы наступавшие на Жолибож несколько иначе: пехотная дивизия, две артиллерийских дивизии и батальон танков..Но тоже несопоставимые цифры. Но повстанцы приняли бой!.

Оставался непокоренным центр города – Средместье. Но и он был обречен сложить оружие.

Германская сторона стремилась скорее закончить этот «цирк», «театр» с Варшавой. Переговоры о капитуляции протекали в «дружественной» обстановке». Олег (И. А. Колос) сообщал в отчете о «командировке» в Варшаву, что «руководство АК приняло решение потребовать от всех офицеров присяги на беспрекословное выполнение всех приказов АК, независимо от их содержания, а также отдало распоряжение признавать документацию только за подписями представителей АК».

Армия людова, ее командование и бойцы, а также Объединенные демократические силы были против капитуляции. Против них начались ранее не наблюдавшиеся (открыто) «эксцессы», вплоть до физических расправ. Единства в АК не было по-прежнему. Поэтому велась усиленная пропаганда как со стороны АК, так и вермахта и СС. Польский историк Ч. Мадайчик писал, что согласие Гитлера на переговоры в сентябре 1944 г. сопровождалось более успешной пропагандой, чем в 1943 г. Ее лейтмотивом было— союзники бросили Польшу. Немецкая печать выражала «сочувствие» полякам. Превозносила великодушие позиции Гитлера в отношении повстанцев. Распускались слухи, что немцы заключили перемирие с Англией и США и начинают совместную войну против СССР. Что советские войска покинули Прагу. (Отчасти верно, Красная армия двинулась дальше. В Праге оставлены были в основном польские части.) Гитлеровцы намекали, что у повстанцев будет возможность повернуть оружие против России. И все это во имя монтирования польско-немецкого фронта против СССР, вбивания клиньев в отношения между СССР и западными союзниками. Наконец, для организации для себя лучших условий вожделенного (сепаратного) мира/338/.

На переговорах о капитуляции с представителями АК и гражданских организаций (Красного креста, Главного опекунского совета и г. Варшавы) гитлеровцы стремились обеспечить себе условия спокойного тыла и заполучить союзника в проведении новой «умной» политики, основу которой должно составлять снижение уровня репрессий. Майор СС Фишер – представитель фон дем Баха – 28 сентября 1944 г. «по-товарищески» сказал людям Бура, что по его мнению и мнению многих немецких офицеров, включая также генерала Баха, мы (то есть АК) должны понять необходимость разумного окончания варшавского «безумства», а также не мешать немцам использовать все свои силы на варшавском направлении для борьбы с «общим врагом— большевиками». Ему вторил генерал Рор: «Польские политические деятели достигли цели, которую они ставили— известности… Что бы [вы] ни утверждали, господа, но рано или поздно мы пойдем вместе против большевиков»/339/.

Идею эту пространно развил в своем отчете о восстании однофамилец переговорщика губернатор Фишер. Это он предлагал начать в Польше «умную политику»: «Европейская идея получила широкое распространение среди польского народа. Но до сих пор поляки постоянно озабочены тем, что им не достанется места в этой объединенной Европе (фашистской Германией объединенной —В. П.). Если сейчас им дать надежду на то, что в этой новой Европе они смогут жить в соответствии со своими правилами и традициями, то именно сейчас в генерал-губернаторстве можно будет добиться наибольшей заинтересованности подавляющего большинства польского народа в проведении этой германской политики»/340/.