Варшавское восстание и бои за Польшу, 1944–1945 гг.

Солдатам и офицерам АК стало уже совершенно ясно, что восстание генерала Бура имело исключительно политический, демонстративный характер. Как выразился один из польских офицеров, поручник Зигмунд, «это не было военное восстание. Офицеры и солдаты, без различия политической принадлежности, явно выражали свое недовольство руководством генерала Бура. Некоторые офицеры АК рассуждали так: если нельзя его убрать по политическим соображения, пусть бы он сам ушел в отставку. Легче тогда было бы договориться и с Берлингом, и с русскими».

Многие офицеры АК действовали более решительно, переходя от слов к делу. Поняв смысл политической игры АК, они стали обращаться к представителям АЛ, желая вступить в ее ряды. Но руководство АЛ колебалось с принятием решения и, в сомнительной надежде сохранить единство в общей борьбе, отказывало этим офицерам.

* * *

Варшава официально капитулировала через два дня. Генерал Бур-Коморовский подписал акт о капитуляции 2 октября 1944 года в десять часов утра. По этому случаю поляки и немцы обменялись дружескими рукопожатиями и выпили по бокалу шампанского.

В тот же день германское радио передало:

«Варшава прекратила сопротивление. Только некоторые части под командованием большевистских офицеров пытались саботировать капитуляцию. В течение ночи они стремились форсировать Вислу и соединиться с советскими войсками».

Радио из Берлина сообщило еще, что для участников подавления Варшавского восстания устанавливается особый нагрудный знак «Щит Варшавы» (очень похожий внешне на жетон «Крымский щит» для солдат армии Манштейна), который будет лично вручать солдатам обергруппенфюрер СС фон дем Бах-Залевский.

А через два дня, 4 октября, когда оставшихся в живых варшавян гнали в лагерь Прушкув, специально устроенный для них, жителей мятежной Варшавы, радио «Свит» передало из Лондона:

«В коммюнике, полученном сегодня во второй половине дня от генерала Бура, говорится…»

Из немецкого плена генерал Бур-Коморовский передавал свое коммюнике в Лондон!

Для этого ему пришлось воспользоваться услугами немецкого радиста.

Генерал фон дем Бах-Залевский был столь любезен, что разрешил Коморовскому провести совещание с Леопольдом Окулицким и другими офицерами Армии Крайовой, остающимися в подполье для диверсионной работы в тылу Красной Армии.

Руководителем подполья стал генерал Окулицкий, известный под кличкой Термит. Вместе с группой переодетых в штатское офицеров он беспрепятственно пробрался через линию немецких войск. Теперь он был готов продолжать борьбу, поскольку еще раньше, вместо провалившегося плана «Буря», аковцы решили ввести новый — «Дождь», предусматривающий действия против освобождавших Польшу советских войск.

Вскоре после сдачи в плен Коморовский был оправлен немцами на самолете в Швейцарию, а оттуда, кружным путем, через Испанию и Гибралтар, полетел в Англию.

Здесь тоже имеются вопросы. По некоторым данным, немцы первоначально поместили Коморовского в офицерский лагерь, откуда его освободили американцы. Но разве это важно? Что это меняет в биографии польского генерала-предателя?

2 октября Информационный бюллетень аковцев поместил официальное коммюнике о капитуляции, в котором говорилось, что ввиду отсутствия помощи, нехватки продовольствия и вооружения Варшава вынуждена капитулировать. Это заявление сопровождалось громкими фразами о выполнении долга до конца, о роли Польши в общей борьбе, о том, что союзники всегда могут рассчитывать на Польшу.

Акт капитуляции был подписан генералом Буром и генералом фон дем Бахом. За исключением незначительных групп, которые не сложили оружия, организованное сопротивление в городе прекратилось.

После подавления восстания пришел приказ Гитлера: сравнять Варшаву с землей, забрав предварительно из города все виды сырья, текстиль и мебель. Это выполнялось неукоснительно и методично.

Калининградский писатель Юрий Иванов, подростком вместе с отцом побывавший в Кенигсберге спустя буквально несколько дней после его штурма, рассказывал, что он, из мальчишеского любопытства бродивший по путям Северного вокзала, видел в товарных вагонах очень красивую мебель красного дерева. Открыл один из ящиков старинного бюро — там лежали журналы на польском языке. Это были трофеи гитлеровцев из Варшавы, доставленные в Восточную Пруссию.

Страшное зрелище представляли собой улицы польской столицы. Центральная часть города и, в особенности, восточная, обращенная к Праге, были полностью разрушены.

Уцелело не больше десятка бывших правительственных зданий в восточной части города и до двадцати домов на одной из центральных улиц, и только потому, что там с 1939 года размещались гестаповцы и немецкая жандармерия.

Менее разрушена была западная часть города, состоявшая в большинстве своем из мелких домов дачного типа. В городе сохранилось не более 25–30 % от имевшегося количества домов, но и они требовали среднего или капитального ремонта.

Все польские национальные памятники и старинные архитектурные постройки были полностью разрушены.