Варвар

− Отец, − выдохнула Вилия. – Они просто убьют вас. Просто подумайте, мы можем жить как прежде, просто флаги над воротами изменятся. Я буду печь пироги и ждать вас вечером домой, пока Арон будет вздыхать от своих наставников.

− Неужели ты действительно веришь, что подобное возможно?

− Крайд обещал, а эштарцы держат слово. Я это теперь точно знаю.

− Эштарцы сжигают города, которые им не подчиняются. Завтра я предам своего короля и дам клятву их кровопийце, покажу людям, что нет иного пути, кроме как подчиниться, а потом меня прирежут в подворотне как собаку. Нет, Вилия, для меня бой не закончен. Уходи.

− Отец, не гони меня, прошу, − испуганно прошептала женщина. – Я хочу хотя бы просто побыть с тобой.

− Уходи! – строго велел мужчина. – И скажи своим новым господам, что я не собираюсь им подчиняться, даже если моя дочь лишилась чести и здравомыслия.

У Вилии задрожали губы, голос почти исчез, но она всё же спросила едва слышно, выталкивая из груди слова:

− Я должна была позволить брату умереть от голода? Так вы представляете себе честь?

− Уходи, − повторил барон, не глядя на дочь и явно не собираясь ей отвечать.

Вилия встала, но тут же замерла, вспоминая слова брата.

− Когда я шла сюда, то спросила у Арона, что вам передать, а он решил узнать, нужны ли мы вам, − прошептала она едва слышно, глядя на запертую дверь. – Я думала, он неправ, но теперь мне так не кажется.

Делать больно отцу она не хотела, но и свою боль прятать больше не могла. Слезы в ее глазах просто высохли, а в груди стало пусто, когда она постучала, а потом вышла, так и не услышав от отца добрых слов, на которые надеялась.

Опустошенная и измотанная Вилия вернулась домой, в полной тишине поднялась наверх, зашла в спальню и замерла, прижавшись спиной к двери.

Энрар сидел на кровати, упираясь локтями в колени, и смотрел в стену. С его мокрых волос на пол капали крупные капли, но мужчина их не замечал. Вздохнув, он посмотрел на Вилию устало и молча похлопал по кровати рядом, явно приглашая ее присесть. От этого жеста женщине вдруг стало противно всё вокруг.

− Можно не сегодня? – попросила она, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. – Я не могу и не хочу.

− Что? – спросил Энрар, убирая от лица волосы. – Ты хочешь переночевать в другой комнате?

− Я не хочу спать с тобой! – внезапно резко ответила Вилия, чувствуя, что ей уже всё равно − разозлится он или нет.

Она была готова принять что угодно, любую жестокость, которую только могла вообразить, но не спокойствие, с которым заговорил эштарец:

− У меня нет сил, − признался он. – Если хочешь, можешь выбрать любую другую комнату, но я хочу, чтобы ты осталась.

− Зачем? – прошептала Вилия растерянно, совсем не зная, как себя вести, если нет надобности защищаться.

− Мужья и жены спят в одной постели. Это, говорят, силы восстанавливает. Иди сюда, − повторил он, снова похлопав по кровати. – Расскажи, как с отцом поговорила.

Хмурясь, мужчина потер левое плечо, которое противно ныло весь вечер, и просто уронил голову, подперев ее руками, явно не собираясь ни на чем настаивать.

− У меня ничего не вышло, − сказала Вилия, подходя и всё же присаживаясь чуть поодаль от мужчины. – А мне теперь надо придумать, что сказать посланнику Крайда.

− Можешь считать, что я и есть его посланник, − спокойно ответил Энрар. – Просто говори, как есть, а я что-нибудь придумаю.

Вилия вздрогнула от этих простых слов. Внутри нее всё сжималось от боли и беспомощного отчаяния, но она не хотела быть слабой, потому заставила себя говорить:

− Он не верит ничему и считает меня предательницей, а я просто хочу жить, − у нее дрогнул голос и слезы сами наполнили глаза, − разве это плохо?

Она закрыла лицо руками, зажмурилась, чтобы не заплакать, и тут же вскрикнула, чувствуя, что сильные мужские руки легли на ее плечи и потянули к себе. Женщина была готова сопротивляться, драться, если придется, но вдруг осознала, что эштарец просто прижал ее к своей груди, крепко обнимая, без пошлых намерений. Ей сразу стало стыдно за свой страх и за свою слабость. Всё, что она пыталась сдержать, вдруг вырвалось из нее слезами, совсем ей неподвластными. Они сами падали с ресниц, а она могла лишь закрыть лицо руками, прижаться лбом к плечу супруга и тихо обессиленно всхлипывать.

«Я не могу так. Не могу», − звенели мысли в ее голове, а она лишь крепче прижималась к мужчине, чувствуя себя защищенной в его руках.

Энрар обнимал ее, не зная, что делать. Он понимал, что женщине плохо, но как ей помочь − не знал. Не понимая даже как ее успокоить, мужчина только осторожно гладил ее спину кончиками пальцев, опасаясь потревожить что-то незримое, едва ощутимое и слабое, возникшее в этот миг между ними.

− Почему всё так? – спросила Вилия, быстро успокаиваясь. – Почему?

Ей действительно хотелось понять, отчего ее жизнь превратилась в кошмар, с которым она никак не могла совладать.