Варвар поколения Зет

К Эсккару подошел Хадад, на грубой физиономии которого появилась ухмылка, обнаружившая нехватку нескольких передних зубов.

— Урок закончился, благородный Эсккар. Начинаем делить трофеи? Мужчины хотят разобрать остальных женщин.

Эсккар посмотрел на солнце, которое все еще стояло высоко в небе.

— Нет, не сейчас, только после наступления темноты. Отправь рабов трудиться. Все, что мы не захотим забрать с собой, волей Шамаша, должно быть уничтожено. Если что можно сжечь, то все сжигайте. Все, включая заборы, повозки, орудия труда, одежду. Разбивайте все, что нельзя сжечь.

Дрянной плащ, дырявый котелок, колышек от палатки, даже кусок веревки — все у арамеев считается достойным внимания и забирается, как добыча.

Вождь между тем продолжал свои наставления:

— Затем завтра пусть рабы сломают и разберут все дома. Когда оседлые ничтожества вернутся, они не должны найти тут ничего уцелевшего. Только голую пустыню! И перед тем как возвращаться назад в лагерь, так же вытопчите поля. Все живое в округе, каждое животное, нужно уничтожить.

Эсккар оглянулся вокруг, на окружавшие его дома.

— Это селение было уж слишком большим и процветающим. Оседлых ничтожеств нужно отучить строить подобные места. А когда тронетесь в обратный путь, нещадно нагрузите рабов. Пусть несут столько, сколько могут. И пусть только самые сильные дойдут живыми до нашего лагеря. Дешевле достать трех новых рабов, чем поставить на ноги загнанного.

Хадад насмешливо улыбнулся, сказав:

— Я их научу. Значит, ты возвращаешься на совет?

— Да. Про то ведает лишь Шамаш, но завтра я возьму сорок человек и вернусь к своему отцу. Я привезу ему лучшее вино и женщин. Если хочешь, отправь десять своих воинов с подарками дедушке.

Влиятельный дедушка Хадада также входил в племенной совет старейшин.

— Дедушка будет очень рад, да продлит Шамаш дни его жизни!

— Ты хорошо потрудился, мой верный Хадад. Я поговорю о тебе с отцом и советом.

Хададу потребуется примерно три недели, чтобы присоединиться к племени, поскольку с ним будет столько рабов и трофейных грузов. И количество рабов увеличится, когда свирепые воины Хадада заглянут на другие фермы, мимо которых они проезжали, пока спешили к этому селению.

Эсккар сел на коня, затем повернулся к телохранителям:

— Ведите моих новых женщин к реке.

Он с чувством исполненного долга направил коня по дороге, ведущей к берегу. Вначале он займется животным, потом сам вымоется в Аси. Две женщины также вымоются, чтобы не нести деревенскую вонь к нему в постель из шкур сегодня ночью.

Нырнув в прохладную чистую воду реки, вождь думал о том, чего добился в этот день. Они взяли много трофеев и рабов, и большое селение будет уничтожено, как наглядный урок всем оседлым ничтожествам. Набег был жестоким и безжалостным, но он лишал врага средств к сопротивлению. Нельзя допускать существование подобной мерзости. Деревенские жители копаются в грязи, словно свиньи, добывая себе пропитание, вместо того чтобы охотиться и бороться за него, как делают настоящие мужчины. Оседлые ничтожества живут и плодятся, как саранча, и уничтожить их дело угодное богам.

Благосостояние и сила овеянных неувядаемой славой арамеев вновь увеличатся. Если бы они захватили на пару сотен рабов больше, набег считался бы более успешным, но с этим ничего нельзя было поделать.

В целом все прошло хорошо. Задание выполнено успешно. Его отец и совет племени будут рады. Ни один клан, ни одна деревня или город, никакие силы природы не остановят мощного натиска его великого народа.

Глава 16

День начался суетливо и неуютно. Председатель Совета Старейшин городка Куналуа, столицы новохеттского княжества Паттины, по имени Марий (в переводе Моряк) с самого утра был погружен в тревожные размышления. Три дня назад до города дошли известия о разграблении и уничтожении Куркура, большого селения на юге, вверх по течению реки Аси. А ведь это селение прикрывало Куналуа от арамейских набегов, так что теперь наступала их очередь. На следующий день на олигархическом Совете Пяти Семей, управляющим городом железной рукой, заслушивали беженцев с юга. Те поведали свою горькую историю, до сих пор дрожа от пережитого страха.

Потом совет погрузился в бесконечные прения. Что делать: бежать или сражаться? Мнения членов совета разделились. Тысяча жителей городка на узких улочках так же спорили до хрипоты друг с другом. А есть еще сельская округа, а это считай еще почти тысяча крестьян. Конечно, бежать в северные горы проще всего. Но там, на новом месте будет свое начальство, свои знатные семьи. Новичку придется начинать почти с низов, и только через поколения его потомки смогут рассчитывать, что их станут считать своими. Так что оставлять такой громадный город на произвол судьбы было реально жалко. С другой стороны жизнь — всегда дороже. Кроме того, время для размышления еще оставалось. Куркур пал, так как считал себя расположенным слишком далеко для нападения отрядов врага, понадеялся, что те пока займутся другими южными селениями, а у него будет время, чтобы подготовится. Жизнь вдребезги разбила эту самонадеянную стратегию.