Варвар (СИ)

Узел был особый, охотничий. Он никогда не затягивался и в то же время не развязывался. Дернуть за нужное место веревки труда не составило, и пояс мгновенно был отброшен прочь, сам Илмари захвачен в плен сильными горячими руками, а ногами Филипп обвил его талию и рявкнул:

— Давай же!

Это было настолько невероятно хорошо и обжигающе, что Илмари подчинился немедленно и охотно, начиная двигаться в горячем и узком, время от времени виляя задом, чтобы добавить в наслаждение новые краски. В ушах звенело, перед глазами время от времени появлялась пелена и приходилось смаргивать капли пота, член распирало от подступающего оргазма, яйца ныли, а упирающиеся в перину руки дрожали от напряжения. И когда Филипп под ним забился, пачкая живот своей спермой, Илмари немедленно кончил тоже, проваливаясь в блаженное ничто.

Выплыв из забытья, он ощутил какое-то безмятежное примирение со всем миром. Тело сладко гудело и нежилось на теплом…

— Слезь с меня, — сипло приказал Филипп, и Илмари, благодарно прикоснувшись губами к его щеке, скатился на кровать рядом. Лег набок, постаравшись устроиться поудобнее.

— Я тебя ненавижу, — тускло проговорил Филипп куда-то в потолок. — Господи, как же я тебя ненавижу! Иногда кажется: помри ты прямо сейчас — я бы сплясал на твоей могиле.

Илмари, ни капли не рассердившись, ласково провел рукой по груди по-прежнему лежащего на спине супруга. В той неге, что овладела его телом и разумом, варгарцу казалось, он где-то даже понимает Филиппа: трудно признать, что получаешь удовольствие от секса, который всегда считал постыдным.

— Ты прекрасен, — сказал ему Илмари совершенно искренне.

Хотелось почему-то нежности. Может быть, для того, чтобы Филипп тоже ощутил это — гармонию с самим собой и окружающим.

— У меня никогда еще не было таких любовников.

Тьен упрямо молчал.

А Илмари потянуло его как-то утешить, объяснить.

— Прости, — он продолжал поглаживать его грудь, ребра, живот, — но принцы не бывают снизу.

— Обычай? — непонятным тоном спросил Филипп.

— Хуже — почти закон, — отозвался Илмари.

— Чем хуже?

— Обычай можно иногда нарушить, — объяснил Илмари. — И мы с тобой — живой тому пример. Закон нарушать нельзя. Если бы тогда хоть кто-то еще узнал…

Илмари спохватился и прикусил язык. Но оказалось поздно.

— Узнал что? — Филипп повернул к нему голову. Глаза блестели сухим блеском.

— Ничего, — Илмари попытался убрать руку.

— Нет, договаривай, — Филипп поймал его пальцы. — Кто-то узнал, что ты нарушил закон? Ты спал с мужчиной, и он был сверху?

Илмари невольно напрягся, и Филипп явно это заметил.

— Вот как, значит? — неприязненно протянул он. — С супругом ему закон не позволяет, а с любовником…

— Я тогда едва-едва достиг возраста тау и влюбился! — не выдержав, повысил голос Илмари, надеясь, что не покраснел. — И это был мой первый опыт с мужчиной. Я не знал!!!!

Хорошее настроение и любовь к миру куда-то улетучились.

— Что ж, как известно, незнание закона не освобождает от ответственности, — прошипел Филипп. — Теперь это знаю я и могу всем рассказать!

— Рассказывай! — Илмари резко сел на кровати и попытался вырвать ладонь у мужа. — А я посмеюсь, когда ты попытаешься объясниться с людьми, ни слова не понимающими на твоем языке. Ты забыл, где мы?

Тьен, не выпустив его пальцев, дернул Илмари на себя.

— Я напишу тем, кто понимает мой язык, — он явно глумился. — И тебя никогда не допустят в Нароби.

Илмари усмехнулся и улегся обратно к нему под бок, успокоившись так же быстро, как и рассердился.

— Меня и так не допустят, — сказал он. — А мой царственный родитель без тебя в курсе. Именно Отари тогда удалил из дворца Кини, казнил разболтавшего о нас слугу, высказал мне все, что думает, и предупредил: еще одна какая-нибудь вопиющая выходка — и он позаботится о том, чтобы я не мог позорить славное имя семьи.

Илмари помолчал, потом вздохнул:

— После этого я и завел себе глухонемых слуг. И любовницами моими долгое время были только женщины. А когда появился Рони… ну, мы не распространялись о наших отношениях. И он, в отличие от тебя, все понимал и не рвался быть сверху.

— Значит, он настоящая баба, — глухо проговорил Тьен. — А я не таков.

— А ты просто невежественный унианец, — вздохнул Илмари.

Теперь внезапно взвился Филипп:

— Я? Я невежественный? Да что ты себе вообразил, варвар несчастный?! Да ты хотя бы понимаешь своим маленьким первобытным умишком, что если бы не Тьены — вашей цивилизации давно бы не существовало? Ты в курсе вообще, что экспедиция, которая вас нашла, была отправлена искать планеты земного типа для расселения наших людей? Никому нахрен не сдалась тут разумная жизнь. И вас бы всех извели здесь к чертовой бабушке еще до того, как общественности стало известно, что в космосе найдены люди, если бы ученые нашей компании не открыли чудесные свойства солара? Мало того, если бы не его счастливая для вас особенность, само его наличие вашу расу ни от чего бы не спасло — собирать солар можно и на пустынной планете.

— Счастливая особенность? — переспросил Илмари.— И в чем она заключается?