Варвар (СИ)

Одно то, сколько сезонов их династия удерживала власть над всем Варгаром, неужели не должно было внушать уважение?

Мэг, шаркая разношенными башмаками, удалилась.

— О чем вы говорили? — недовольно спросил Филипп. — Между прочим, невежливо бормотать при мне на языке, который я не понимаю.

— Учи варгарский, — пожал плечами Илмари. — Вряд ли старая Мэг способна освоить космолингв.

Вместо того чтобы испытать сочувствие к супругу, Илмари отчего-то почувствовал раздражение. Ну его со всеми его выкрутасами. Сам Илмари потерял гораздо больше, чем девственность, но, тем не менее, старался вести себя по отношению к мужу прилично, понимая, что им каким-то образом надо отыскать общий язык. Тот же держался так, точно супружество его ни к чему не обязывало. А ведь это не случайная связь на несколько восходов. Но, собственно, чему тут удивляться и чего ждать? Он же для Тьена варвар, не стоящий внимания высшего существа…

В спальне Илмари сразу же повалился на кровать и отвернулся от супруга. Тот еще поплескался в умывальне и только потом улегся рядом, как ни странно, не попытавшись возражать против соседства. Лишь демонстративно погремел блюдом, убирая с треножника наргари. Но Илмари не собирался трогать ни плоды любви, ни Филиппа. Внутри зрело какое-то молчаливое упрямство. Пусть лучше ему будет плохо от сока наргари, подмешанного в еду, но первым он больше к Филиппу не прикоснется. Пара дней на голодном пайке без секса — и тот сам попросит супруга втрахать в него немного разума.

Когда погасла свеча возле кровати, Илмари уже спал. И снился ему какой-то далекий город, совсем не похожий на варгарские поселения. Полный диковинных существ, приспособлений и спешащих людей в странных блестящих костюмах. Филипп тоже там был — водил его везде, держа за руку, как ребенка, все объяснял и показывал, и глаза у него при этом были не угрюмо-неприязненные и не затянутые дымкой навязанной страсти, а живые и веселые. И улыбался он совершенно искренне, светло. Но вдруг Филипп побледнел, вскрикнул, и на них с лязгом и грохотом повалилась какая-то огромная стена, возле которой они стояли.

Илмари подскочил на кровати. Рядом немедленно в плечо задышал Филипп.

— Что это?

Из-за ставен и, кажется, снизу доносились вопли и звон. Илмари подхватился с постели, нашаривая в темноте штаны.

— Что это? — настойчиво повторил Филипп.

— Не знаю, — сквозь зубы отозвался Илмари. — Зажги свечу, запри за мной дверь и не смей носа высовывать, пока я не вернусь. Понял?

Илмари рванул к выходу, намереваясь по пути захватить меч из оружейной. Уж что-что, а звуки боя от всех прочих он был способен отличить, да только зачем же пугать унианца? Тот живых разбойников в глаза никогда не видел.

И не увидит, потому что Илмари не даст им ни шанса подняться на второй этаж. Впрочем, вольные люди вряд ли будут рваться наверх — хранилище располагалось в подвале. А они пришли не убивать и не захватывать рабов, а грабить. Права оказалась Мэг.

7.

Сидя в постели, Филипп прислушался к отдаленному лязгу, затем соскочил на пол, подбежал к окну и с трудом отодвинул тяжелые ставни. Но в темноте, да еще полной густого тумана, не было видно ни единого огонька. Да и звуки слышались как сквозь толстый слой синтизола. Все тот же лязг железа о железо и слабые крики.

Тем не менее, сомнений у Филиппа не оставалось: внизу, во дворе крепости, шел бой. Кто на кого напал и зачем, Тьен понятия не имел. Но отсиживаться за дверью было неправильно и страшно.

Филипп в жизни не держал в руках никакого оружия — зачем, если есть охрана? И уж тем более он знать не знал, чем могут сражаться на Варгаре. Копья? Мечи? Арбалеты? Уния поставляла правящему дому Варгара ограниченное количество оружия в обмен на солар, но вряд ли энпидезы попадали в ту глушь, где волею судеб оказался Филипп.

Тьен постоял у двери, затем осторожно приоткрыл створку, прислушался. Все те же крики и лязг, только, кажется, звуки приблизились. Или это только эхо?

Вернувшись к кровати, Филипп натянул штаны, рубаху, надел ботинки. Глупо встречать нападавших голым, к тому же так легко можно спровоцировать насилие.

Подумав о насилии, Филипп тут же вспомнил и об Илмари. Тот выскочил из спальни без оружия — зачем? Объявить нападавшим, что теперь здесь живут члены правящей семьи и потребовать, чтобы убирались вон?

Варгарец не выглядел наивным — значит, помчался защищать крепость.

Никакого особого гарнизона Филипп здесь не видел — так, ерунда, человек тридцать безусых мальчишек, глазеющих на принца и его… хм… мужа. Небось считали, им крупно повезло: увидеть столь высоких гостей живьем. А сейчас эти мальчишки сражаются там, внизу. И Илмари вместе с ними… Кажется, Филипп рискует овдоветь раньше, чем планировал отец.

Мысль почему-то не принесла радости. Не то чтобы Тьен успел привязаться к варгарцу или — смешно сказать — полюбить. Но странно оказалось представлять себе, как человек, совсем недавно занимавшийся с Филиппом любовью, может уже лежать на залитых кровью каменных ступенях, глядя в ночь остекленевшими мертвыми глазами.