Варвара. Наездница метлы

Пока ладони лежали на талии, глаза постепенно округлялись. Потом детина медленно опустил руки и непонимающе посмотрел себе на пальцы. Затем вновь поднял взгляд на меня. Выражение лица стало похоже на физиономию дамы с собачкой.

– Извините, – поспешно сказала я и быстро направилась к следующему тамбуру.

Герман нескладно извинился и заторопился, проталкивая меня к выходу. А я буквально кожей ощутила, как поймавший меня мужчина сверлит спину.

Когда оказались у самой двери, дверь в противоположном краю вагона хлопнула, раздался низкий голос официантки:

– Она живая! Хватайте ее!

Повисла тишина. Тишина бывает разная. Как наполненная домашним супом тарелка – уютная и вкусная. Есть тишина обитой войлоком комнаты, тишина предобморочного состояния, тишина, когда, нечего сказать. Сейчас же она была похожа на молчание арктического ледника в самой его центральной части.

Затем мужчины в футбольной форме подскочили и бросились на нас.

Я толкнула дверь и выбежала в тамбур, Герман тут же оказался рядом. К моей величайшей радости, на стене оказалась пожарная лопата. Повинуясь какому-то неизвестному инстинкту, я цапнула лопату и уперла один ее конец в дверь, а другой – в стену.

Толпа футболистов с грохотом ударилась в створку, черенок лопаты хрустнул, но уцелел.

– Надолго этого не хватит, – сказал Герман, тараща круглые глаза на бледные лица за стеклом.

– Знаю, – ответила я.

Мы побежали в следующий вагон, забыв, что под перемычками между вагонами бесконечная облачная бездна. Пассажиры со сдержанным любопытством провожали на с взглядами, но никто не задался вопросом – кто мы и почему бежим.

Пока сменялись вагоны, я думала про мужчину, который подхватил меня. Наверное, догадался, что не принадлежу к армии усопших. Его взгляд выражал пустоту, а может безмятежность, но когда понял, что я живая, в них вспыхнуло негодование, словно оскорбила его достоинство.

После толпы футболистов были какие-то женщины в строгих одеяниях, потом два лысых мужчины с узкими глазами в оранжевых балахонах. Они сидели прямо на полу в позе лотоса и вообще не обратили на нас внимания. Были три бородатых мужика в рогатых шлемах, женщина в монашеской рясе, какие-то дети и еще куча народа.

Мы старались как можно быстрее пробегать мимо. Когда в тамбурах находили лопаты и крюки – сразу подпирали двери и бежали дальше.

Зафиксировав очередную дверь, я распахнула створку и уже приготовилась сделать шаг, как отшатнулась и вцепилась пальцами в поручни.

Внизу раскинулась облачная бездна, насколько хватит глаз. Некоторые облака так далеко, что похожи на спины ластерских овец. По бокам клубятся сине-белые кудри, огромные и медленные. Значит, высота и расстояния чудовищны.

– Что теперь? – простонал Герман.

Я все еще таращилась в бездну и судорожно соображала. Кровь грохочет в ушах, сердце стучит в грудную клетку, словно собирается выпрыгнуть. Я с мысленно обругала свою рассеянность и потерю метлы.

Герман проговорил, нервно глотая:

– Эти лопаты долго не выстоят. Призраки, наверняка, в каждом вагоне увеличивают мощь, рассказывая, какая вы живая и непорядочная. Первая лопата хрустнула сразу. Сколько понадобится времени, чтобы справиться с остальными?

– Минут, десять. Не больше, – проговорила я мрачно.

– Что вы сказали? – не понял мертвец.

Я отмахнулась.

– Мысли вслух. Слушай, ты-то чего бежишь? Ты ведь мертвый и одного с ними племени.

Герман сделал обиженное лицо и произнес многозначительно:

– Я не предаю друзей.

Я промолчала, но про себя улыбнулась, радуясь, что мы теперь друзья, а значит, больше набиваться в женихи не должен.

В вагоне послышался грохот, через пару секунд, за стеклом двери тамбура появились возмущенные лица усопших. Теперь среди них не только футболисты, но и мужики в рогатых шлемах, и женщины в строгих одеждах, и даже какая-то сухонькая старушка. Возглавляет толпу праведных гневливцев все та же пухлая официантка. На фоне одинаково бледных лиц, она выглядит несколько живее, если это слово применима к местным жителям.

– Наверное, приторговывает временем и делает неплохой левак, – проговорила я, кивая на официантку.

– У вас нет более уместных мыслей?

– А что? – огрызнулась я. – Думаешь не подрабатывает? А откуда тогда у нее такой румянец на щеках?

– Варвара… – простонал Герман.

Моя храбрость испарилась, когда все они с недовольными криками затарабанили в дверь. Черенок лопаты натужно похрустывает и, медленно, но верно, пускает трещины, а я в который раз уставилась в бездну под ногами.

От движения вагон шатается, и становится еще страшней. Высоты никогда не боялась, тем более, теперь предстоит летать на метле. Но тут не просто высота. Тут – Бездна, в которую падать можно всю жизнь, но так и не достигнуть дна.

Черенок лопаты издал тревожный и жалобный хруст, Герман в панике прижался к стене и выпалил:

– Варвара, ведьма вы наша, придумываете уже что-нибудь поскорей, иначе толпа взбешенных праведников разорвет нас на куски. Мне, наверное, ничего не будет. А вот вы присоединитесь к нашему войску. Помнится, в ваши планы это не входило. Или что-то изменилось?

Я помотала головой.

– Нет. Не изменилось.