Варварин свет

Никита требовательно залаял, Варвара отмахнулась. Так хорошо — раннее утро, ветерок свежий. Трава мокрая от росы, берёзы шепчутся. Небо голубое, ни облачка. А солнце… Какое солнце! Мелькает через зелёные листья, кружевными тенями расписывает траву. Красиво как! Сил совсем не осталось. Варвара закрыла глаза, но пёс подошёл и постучал лапой по карману, где лежала фляжка.

— Ладно, — вздохнула девушка и сделала глоток. Боль запульсировала в висках. В самом деле надо бы сделать перерыв.

«Пойдём в город, — говорил Никита. — Ты же не знаешь. У нас глаза и уши есть, сами всё услышим. Вставай! Тебе это важно, значит, и мне это важно!»

Варваре почему-то стало всё равно. Она знала, что это правда, чувствовала. Кощей женится на Пелагее, дочери Приморского царя. Но Никита был в таком боевом настроении, так хотел ей помочь, что она согласилась.

Они влились в поток людей, и девушка мягко придерживала Никиту за загривок, чтобы он не потерялся. Широкие улицы города вели к огромной площади, где пока было довольно свободно, хоть люди уже начали толпиться у закрытых палаток. Царь Приморский обещал вдоволь бесплатных угощений. На волнах у причала качался огромный корабль с золотым носом и белоснежными парусами. Повсюду висели полосатые бело-синие флаги, такой же, но огромный, свисал с главной мачты корабля, но почему-то не по центру.

Варвара отошла подальше от собирающихся зевак к заброшенным складам, где между домами, граничащими с площадью, всё ещё можно было наблюдать корабль. Тут не было палаток, и она примостилась на крыльце дома с заколоченной дверью и окнами и закрыла лицо ладонями. Всё вокруг было выкрашено в тот же белый цвет, что и стены вокруг столицы, и глаза слезились от отражённого солнечного света.

Никита то подбегал, то убегал — всё ему было интересно, никогда не видел он таких дивных светлых домиков, а запахи из ещё закрытых палаток дразнили нюх. Всё же далеко от Варвары он не отходил — переживал за девушку, да и боялся потеряться в толпе.

Спустя вечность, когда Никите уже всё надоело до смерти, раздались звуки труб и барабанов. Толпа загудела, заволновалась. Варвара подскочила, метнулась ближе к людям, но роста не хватало. Она нашла под ногами осколок от разбитой бутылки — зелёная, мутная, ну и пусть! Подняла к небу — «Увеличь!», постучала ногтём, побежала обратно к домику и с горем пополам забралась на широкий сколотый подоконник, уцепившись за поломанные заколоченные ставни. Её примеру последовала пара мальчишек — повисли на втором окне. Варвара приложила мутное стёклышко к глазу и увидела корабль близко-близко. Мальчишки задорно свистели, чтобы царь поскорее вышел.

И он вышел. На помост перед огромным флагом. Гордый, дородный, весь в синем. С пышной белоснежной бородой, которую трепал лёгкий бриз. Ему было много лет, но возраст только лишь прибавлял ему солидности. Царь заговорил, и Варвара стукнула себя ладонью по лбу.

— Ну конечно, — пробормотала она сама себе. — А слушать ты как будешь, Варя!

Никита вопросительно глянул на неё: «Я слышу! Хочешь, перескажу?» Девушка отмахнулась и постучала по стене кулаком, приговаривая:

— Тут сколько шагов? Пятьсот, шестьсот?.. Сложно как, придётся со словами… Вдаль беги, голос собери, назад воротись, звуком поделись!

Мальчишки с уважением поглядели на неё.

— Тётя чародейка, а нам сделаешь? А волк у тебя тоже волшебный?

— Это не волк! Приложите уши к стене, — сказала им Варвара и сама сделала то же, продолжив поглядывать одним глазом в стёклышко.

На помосте теперь стояла по левую руку от царя светловолосая девушка в огромном кокошнике, вышитом белым и чёрным жемчугом и красными ветвями кораллов. Подол синего платья с пышными рукавами покрывали такие же ветви кораллов, а на груди лежало роскошное жемчужное ожерелье.

— …и потому, — раздался глухой голос царя Ивана Приморского от стены, — решил я в день рождения царевны Пелагеи объявить помолвку дочери с давним другом нашего царства, который часто помогал в беде.

Пелагея опустила голову. У Варвары бешено заколотилось сердце.

— А вот и жених — царь за Молочной рекой, царь во Дворце между Явью и Навью, непревзойдённый воин и великий чародей. Кощей!

На площади повисла тишина, и удары подкованных болотным серебром сапог застучали так, словно готовы были разрушить ступени, ведущие на помост. Когда чёрно-бело-серебряная колючая фигура в шлеме-черепе встала по правую руку от царя, рядом с сине-белым флагом Приморского царства упал, разворачиваясь, чёрный узкий стяг с оленьим черепом, увенчанным золотыми рогами.

Тишину прерывали лишь крики чаек, и голос Ивана Приморского теперь было слышно и без зачарованной стены. Царь всё пытался расшевелить толпу, рассказывая, как Кощей останется жить с Пелагеей здесь, в столице Приморской, как будет обучать её чародейству и прочим наукам, что новые порядки принесут новый мир… И только слова о том, что вместе они победят синемордую вражину, раззадорили сначала самых боевых молодцев, а потом уж и остальные подтянулись.