Варварин свет

Любава и в старуху-то плохо превращалась — маска то и дело слетала, стоило ей задуматься. А тут нужно было скопировать чужое лицо. Девушка только надеялась, что хозяева не особо помнят внешность служанок. Синее платье с вышитыми рыбами и белый передник — остальное неважно. Тканевые тапочки на кожаной подошве оказались малы, и Любаве пришлось поджать пальцы. Свои осветлённые косы Любава кое-как замотала в высокий пучок. Сойдёт!

Оставив Глашу в одних подштанниках и не слишком свежей нательной рубахе посапывать за одной из штор, которыми щедро были украшены коридоры, Любава прихватила ведро, метлу и тряпки и постучалась в дверь главного зала.

— Кто? — раздался крик Марьи.

Любава, насколько возможно успокоив дыхание, проскользнула в зал, поклонилась и заковыляла к центру. Во рту она держала камушек для перемещений, так что ответить всё равно не смогла бы. Она решила, что по Никитиному примеру быстрее будет выплюнуть его, чем доставать из кармана.

— Что так долго! — накинулась на неё царская дочь, успевшая опустошить кубок. — Давай, шевелись! Ещё секунду простоишь так, я тебя высечь прикажу. Пятно это сначала сотри!

Любава обошла скамью, на которой лежало тело Кощея. Она бы не узнала его, если бы не волосы с косами, нитями и разноцветными бусинами. Только по рассказам Варвары и Никиты девушка знала, что страшный чародей превратился в прекрасного юношу, но до конца так и не верила. И вот лежит, бледный, руки на разорванной чёрной рубахе. Старый шрам, белый, а рядом свежая рана с запёкшейся кровью. На лице тоже кровь, почему-то на лбу, как будто стекала из носа вверх. Любава взглянула на цепь, свисающую с потолка, и покрылась морозными мурашками.

— Чего уставилась? — спросила Марья. — Хорош? Не по тебе женишок, клуша. И радуйся. Была у него одна невеста.

Марья потёрла острым мыском туфли чёрное пятно на полу. Любава, не глядя на Марью, поставила ведёрко, намочила тряпку и принялась драить пол, покрытый кровавыми подтёками. Ей казалось, что стоит посмотреть в глаза царевне, как спадёт маска Глаши, и Любава накинется на бывшую сестру, чтобы вырвать её бесстыже раскиданные по плечам волосы. Тихо, Любаша, тихо, надо сосредоточиться, а то внешность и правда не удержишь — кто тогда Кощея спасать будет. С крысой белобрысой потом разберёмся…

Раздался стук в дверь. Зашла недовольная Фимка — тоже с ведром и тряпками, поклонилась Марье Ивановне:

— Царь-батюшка вызвать изволили…

— Ну и что встала? — раздражённо прикрикнула Марья.

Фимка, старательно не глядя на лавку, подошла к Любаве и зло прошипела:

— Ты что, даже порошок не добавила, дурища?

Любава скрипнула зубами и старательно закивала, пряча глаза. Женщина вытащила из широкого кармана передника коробок, и Любава запоздало поняла, что в её карманах тоже что-то лежит. Служанка высыпала в своё ведро синий порошок с жёлтыми вкраплениями. Вода вспенилась, яростно запахло лимонами. Любава знала запах — Варвара приносила жёлтые пупырчатые плоды и настаивала, что их нужно класть в чай. Так, видите ли, в каком-то далёком царстве-государстве делают.

— Иди отсюда, тут я буду мыть, — огрызнулась Фимка. — Найди что полегче и не поднимай головы от работы! Нас всех из-за тебя накажут!

Любава встала, чтобы поискать грязь поближе к чародею — нужно же как-то подобраться! Там стояла Марья, крутила в руках одну из бусин в волосах Кощея. Ах, духи Нави! Время идёт! За окнами вечерело, свет из витражей приобрёл тёплый оттенок и превращал синие блики в зелёные.

— Эй, клуша. Ты, первая. Сюда.

Любава подошла к Марье, старательно глядя в пол.

— Вторая клуша вот-вот в обморок хлопнется. А ты, смотрю, мёртвых не боишься. Правильно. Вред только от живых. Смой кровь. Хочу на него во всей красе полюбоваться перед тем, как мы тело сожжём.

Любава не поверила своей удаче и отвесила ненавистной сестре низкий поклон. Та довольно улыбнулась и направилась к столу, очевидно, за новой порцией красного вина. Любава, оглянувшись на Фимку, дрожащей рукой вытащила из-под одежды длинную цепочку, откупорила хрустальный бутылёк и, прикрывая сосуд тряпкой, уронила первую каплю мёртвой воды на рану.

* * *

Существо в мантии вышло из костра, смахнуло пламя с подола обратно на брёвна. Пока оно шло к Варваре, под его босыми ногами вырастала свежая зелёная трава. Жабье лицо склонилось над едва дышащей девушкой и квакающе произнесло:

— Наследила.

Варвару обдало удушливым острым запахом болиголова, и она задержала дыхание. Смертельный яд, хоть это она из дурацких свитков запомнила. Существо чёрными пальцами взялось за плечи Варвары и повернуло её к кровавой дорожке. Слюдяное плато стремительно покрывалось травой, и скоро не осталось ни одного следа, оставленного Варварой. Трава приятно холодила нестерпимо ноющие подошвы ног.

Существо похлопало девушку по плечу. Варвара сглотнула и повернулась обратно. Кот-кикимор вжался в Варварины ноги и беззвучно показывал клыки. Жабья пасть открылась, выпустив новое облако яда.