Варварская вера

Также она присаживалась к кровати, когда Лика днём лежала на ней, смотря в потолок, и рассказывала безучастной подруге смешные случаи из её жизни, стараясь хоть как-то вызвать этим у неё улыбку. В основном, все её истории были связаны с темами о том, как её брат Сева с самого их детства смеялся над маленькой Полей, когда та ходила по городу и кричала, что она — амазонка и скоро всех здесь завоюет.

Лекарство нужно было принимать три раза в день, но утреннюю порцию Кима Лике никогда не давала, потому что Лика все эти дни спала минимум до обеда, а иногда и вовсе до вечера. В такие дни Лика уходила на всю ночь в сквер, где сидела до самого рассвета, разговаривая с муравьями и птицами, а потом возвращалась домой отсыпаться.

Когда у Кимы и Поли начали опускаться руки, Лике стало лучше. Она начала просыпаться с рассветом и засыпать одновременно с подругами. Она начала есть и пить, что облегчило её лечение, а на третий день улучшения самочувствия впервые сказала подругам на рассвете: «Доброе утро».

Радостная Кима подбежала к её кровати и прокричала:

— Чучи атакуют! Они уже здесь! У нас большие потери!

Лика вскочила с кровати, схватив подушку и держа её как щит:

— Это будет честный бой! Будь на щите или со щитом!

Кима со счастливой улыбкой ударила кулаком по её подушке и накинулась на Лику. Та в ответ звонко рассмеялась и принялась бороться с подругой. Увидев всё это веселье, Поля не захотела оставаться в стороне и с разбега прыгнула к ним. Втроём они покатились по комнате, собирая лбами всю мебель в доме: обе кровати, сундук, стулья, стол…

В таком состоянии их и застал врач, который терпеливо дождался, когда девушки успокоятся, а затем обратился к Лике:

— Я рад, что моё лекарство тебе помогло. Лика, присядь. — Они вчетвером присели на кровати и стулья, и после этого врач задал вопрос, который одинаково интересовал и Киму, и Полю. — Лика, вспомни, какое событие за последнюю неделю вызвало у тебя бурю эмоций или, может, негодование?

Тяжело дышащая, с потрёпанными волосами и шишкой на лбу после дружеской потасовки Лика не сразу поняла, о чём говорил врач, но затем её мышление вернулось в нормальное русло и первое, что появилось перед её глазами — мёртвое тело Харса. Она прикрыла глаза и потрясла головой, пытаясь прогнать это видение, но у неё не выходило. Лишь переведя взгляд на забавную и смеющуюся Киму, которая показывала ей язык, она с теплотой улыбнулась и уверила врача:

— Ничего серьёзного со мной не случилось. Мне… мне просто сон плохой приснился, а я подумала, что это было наяву.

Врач понимающе кивнул головой и спокойно уточнил:

— А что было в этом сне? Можешь рассказать нам его в подробностях?

Лика начала размышлять, какой бы сон придумать и рассказать, но затем просто ушла от ответа:

— Я не хочу это вспоминать, мне больно.

Врач встал и подошёл к ней:

— То лекарство, которое даёт тебе Кима, пропей ещё два дня. И я очень тебя прошу — не покидай Фемискиру эти два дня. Тебе необходимо быть под моим наблюдением, — он направился к двери, — я ещё зайду к вам сегодня и завтра вечером. Выздоравливай!

Врач закрыл за собой дверь, и Кима сразу же накинулась на Лику с вопросом:

— Это ведь из-за него, да? Из-за его смерти?

Лика прошептала:

— Да. — Она выпила лекарство из рук Поли, а затем обратилась к ним двоим. — Я вообще не помню, что со мной происходило эти дни. Надеюсь, я ничего не натворила в Фемискире? К вам никто не приходил жаловаться?

Кима задумалась:

— К нам вряд ли бы кто пришёл. Можно спросить у царицы, она-то в курсе всего.

— Хорошо. Идём к царице. Заодно попросим у неё корабль и амазонок для путешествия к моему отцу, — Лика встала и направилась к выходу.

Кима побежала за ней, крича на ходу:

— Отправимся к нему через два дня! Слышала, что врач сказал? Ты под наблюдением!

— Да хоть через три! — обернувшись, ответила Лика.

Три подруги стояли перед царицей во дворце, а та рассматривала их царапины на лице и шишки на лбу. Несмотря на внешний вид, подруги были радостными и довольными, что успокоило царицу.

— Ипполита, я несколько дней была… не в форме и не помню, что со мной происходило. Я, случайно, за эти дни никого не обидела и не побила? — Лика с тревогой ожидала ответа царицы.

Ипполита указала им на стулья, а когда те присели, тяжело вздохнула и покачала головой, смотря на Лику:

— В том-то и дело, Лика, что обидела. Ко мне несколько дней приходили амазонки со всех концов Фемискиры и жаловались на тебя. Дочку одной амазонки ты прокляла, сказав, что она больше никогда не выздоровеет; другой амазонке ты пригрозила мечом и забрала её мешочек с монетами; ещё одну амазонку ты напугала моим отцом, богом Аресом, обещая ей, что он скоро к ней явится и убьёт её; бедной Ифиноме ты оставила синяк под глазом, обвинив её в убийстве какого-то там варвара; а в нашей темнице так и вовсе устроила скандал, с силой отняв ключи у сторожей и выпустив всех заключённых… — царица ещё раз вздохнула, — и это только то, что я сходу вспомнила.

Лика опустила взгляд — ей было стыдно смотреть в глаза царице. Та медленно подошла к ней и приобняла: