Вас ожидают, мистер Шерлок (СИ)

— Идиот. И главное — водка мне нравится куда больше. Жить от неё хочется, Джон, и никакой изжоги.

Заказал Ферд с ожидаемой щедростью. Джон подумал было о скромности своего состояния, но думал недолго — разве подобные пустяки важнее сияющих глаз цвета кофе с молоком, взирающих на него с такой ненасытностью? Ферди… Солнечный Фердинанд закатился в далекий Лондон, потому что соскучился. Какие сомнения, мать твою? А выкручиваться Джону Ватсону не привыкать. Да и с кем ещё он может вот так напиваться под шум осеннего ливня, и объедаться деликатесами? Вряд ли это повторится в ближайшее время. Главное, чтобы денег хватило — не хотелось бы облажаться перед дорогим гостем.

Но Ферд наклонился и прошептал:

— Если ты сейчас примешься накручивать свою любимую шарманку, я разозлюсь.

— Какую шарманку? — удивленно вскинулся Джон. — Ты о чем?

— О твоих идиотских принципах. Сегодня я угощаю, и попробуй только мне возразить.

— Нет, — отрубил Джон. — Этому не бывать.

— Я же сказал — разозлюсь, — напомнил Ферди сурово, но тут же смягчился: — Джон, пожалуйста, доставь мне это маленькое удовольствие. Разве я о многом прошу? Не думаю, что твой доход…

Джон разозлился.

— Вы что, сговорились исследовать мой доход? Какого хера?!

— Сговорились с кем?

— Не важно. С таким же гребаным выскочкой. Ферди, не обижай меня, хорошо? И не порти радости встречи.

— Черт с тобой. — Ферд с досадой опустил кулак на белоснежную скатерть. — Родятся же на свет такие кретины!

— Полные кретины, дружище, полные, - примирительно улыбнулся Джон. — Пойми меня правильно, Ферди. Я что, не мужик?

— Ты самый-самый из всех мужиков, — горячо отозвался Ферди. — Самый-самый. Ну ладно, потом разберемся. А сейчас мы выпьем, и ты подробно расскажешь мне о соседе.

— …Они все в него влюблены, понимаешь?

— Все? Кто это - все?

— Ну, все… Поголовно.

Джон был восхитительно пьян. Не тяжело и мрачно, когда вот-вот провалишься в небытие, очнувшись потом в полнейшем непонимании происходящего и со слабым представлением о собственной жизни. Он был пьян именно восхитительно: весело, бесшабашно. Когда все по плечу, и каждая звездочка на небосводе подмигивает доброжелательно и многообещающе.

Ферди слегка качнулся на стуле.

— А по-моему, влюблен именно ты.

— В кого?

— В соседа своего, в кого же ещё?

Джон непонимающе хлопал глазами.

— Я? Влюблен? В Шерлока? Ты спятил?

— Ничуть. Давай-ка выпьем ещё…

Они выпили, и Ферди продолжил: — Сколько часов мы здесь пьем и едим?

— Не знаю, — растерянно отозвался Джон и взглянул в окно. — Дождь перестал. Стемнело.

— Дождь давно уже перестал. И стемнело не две минуты назад. Но я не об этом. Всё это время так или иначе наш разговор вращается вокруг твоего замечательного соседа. О чем бы ни заходила речь, итог неизменно один — Шерлок, и все, что он делает или говорит. Ты даже жалуешься на него… нежно.

— Неужели?

— Отсохни мой язык, если вру.

— Я не жалуюсь, — пробормотал Джон. — Просто объясняю, какой он… каким он бывает сложным. И непонятным. Например, недавно. Он вдруг пропал, и я…

— Ну-ну…

— Что — ну-ну? — Джон осекся, сильно заволновался и даже чуточку протрезвел. Неужели он и в самом деле настолько зациклен на Шерлоке Холмсе?

— Вот-вот.

— Что — вот-вот, мать твою? Не надо передергивать, ладно? И искать в моих словах какой-то блядский подтекст тоже не надо. Что за глупости в самом-то деле?! — горячился он, затравленно поглядывая на Ферди. — Шерлок — мой… Мой…

— Друг?

— Да. В общем-то да.

— Допускаю. — Ферд выразительно поднял указательный палец. - Но! Я ведь тоже твой друг, правда?

— Ты ещё спрашиваешь?! — возмутился Джон и неожиданно всхлипнул. — Лучший. Близкий. Я… я тебя обожаю, Ферди. Обожаю.

— А ты хоть раз рассказывал обо мне своему соседу?

Джон потрясенно застыл. Да ему даже в голову это не приходило. - Я… У меня не было времени.

- Не было времени? И это за несколько месяцев? - усмехнулся Ферди беззлобно. - А за несколько жалких часов ты рассказал мне о соседе столько всего, что я уже люблю его как родного. Осталось только сделать окончательный вывод: ты от Шерлока без ума.

— Он человек интересный, — вяло попытался оправдать свои странности Джон, чувствуя, как стало жарко в подмышках, и даже не думая набрасываться на Ферди с упреками. Это и в самом деле было довольно странно.

— А я, по-твоему, барахло? Скучное, тупое барахло, да?

— Ну что ты! Господи, да интереснее тебя невозможно даже вообразить…

— Ты не думай, — пресек его излияния Ферди, — я не ревную, и не обижаюсь. Просто открываю тебе глаза.

Они замолчали.

Пытаясь осознать услышанное, Джон тупо пялился на то, как изрядно захмелевший Ферди не совсем уверенно кромсает остывший ростбиф.

Наконец волна ошеломления схлынула, и дар речи вернулся.

— Опять фантазируешь? — сипло выдавил он и жадно припал к бокалу с минеральной водой. — На что открываешь глаза? Когда это я в мужиков влюблялся? Ты с пеленок знаешь каждый мой шаг.