Вас ожидают, мистер Шерлок (СИ)

Переход неожиданный, но на этот раз Джон среагировал быстро: — Господи, Шерлок, да я давно уже разобрался. Сразу же. — Он снова взглянул на таксиста — на этот раз неприязненно. Какого черта надо так долго тащиться? Подумаешь, кружатся в воздухе несколько мелких снежинок… — Ещё тогда.

— Это хорошо, — произнес Шерлок отрывисто. И без какого-либо плавного перехода продолжил: — Я купил себе двойное кольцо*. Банально, конечно, но… Одним словом, купил.

Вот оно. В груди гулко заколотилось-забилось немыслимое волнение, Джон не успел осмыслить, что привело его сердце в такое смятение, но понял, что это и есть оно, то самое. Самое-самое-самое.

— Двойное? — спросил он почти нормально, ну разве что слегка низковато. — Любопытно. Для чего тебе двойное кольцо? Не говоря уже о том, что ты, по-моему, относишься к украшениям равнодушно.

— Просто так.

— Вряд ли ты хоть что-то делаешь просто так. — Джон негромко откашлялся и уставился на невозмутимый затылок едва ли не с ненавистью — что за черепаший забег? — Но, думаю, меня это не касается. Купил и купил. Молодец.

— Касается. Тебя это точно касается, потому что… Для тебя я тоже купил.

Вот теперь внутри Джона началась настоящая буря — загрохотало так, что насыщенные, яркие звуки мира превратились в жалкие отголоски. И очень захотелось пристрелить излишне медлительного и осторожного кэбмена. — Для меня? Зачем?

— На всякий случай. Что плохого в том, что у нас с тобой будет по одинаково уродливому кольцу? Кому это помешает? Своё можешь не носить.

— Они настолько уродливы? — выдавил Джон, не веря своим ушам — Шерлок, мать твою, кольца купил — мне и себе. А это значит… это значит… — Нет. Не может быть. Это то, о чем я подумал?

— Не знаю, о чем ты подумал, но я сказал только то, что сказал. Всё остальное — дело твоей изощренной фантазии.

— Не заговаривай зубы, пожалуйста. Ясно же, о чем идет речь.

Шерлок насмешливо хмыкнул. — Ну давай, излагай свои гениальные версии.

Но поглощенный ошеломляющим счастьем Джон не обращал внимания на попытки Шерлока казаться самим собой: — Боже мой, через столько лет я возвращаюсь в Лондон, и для чего? Чтобы потерять рассудок и жениться на мужике.

— Не хочешь жениться? Ради бога. Выходи замуж. Собственно, я не против.

И Джон понял, что это не шутка. Нихрена это не шутка. — Ты серьезно собираешься… эмм… в общем… Серьезно, Шерлок?

— Да. Не люблю повторяться, но — очень.

Голова шла кругом, грудь разрывало водоворотом эмоций, но Джон был верен себе — сопротивлялся: — К чему все эти формальности?

— Не формальности, Джон, — уверенно заявил Шерлок, — гарантии. Теперь мне известно, с каким… гм… с кем я связался, и мне требуются гарантии. Если бы у меня был документ с печатью и прочими идиотизмами, и в любой момент, когда ты снова примешься истязать меня своей гордостью, своей независимостью и подозрительностью, я смог бы сунуть эту бездушную, тупую бумажку прямо в твой нос: вот, посмотри, посмотри, чертов упрямец, здесь черным по белому написано, что ты мой.

Ошеломленный Джон едва перевел дух. — Я и есть гарантия, Шерлок. Но если ты такой бюрократ…

— Согласен?

— Пока только думаю.

— Некогда думать, Джон. Твои четверть часа на исходе. Точнее, двадцать две с половиной минуты. У дверей притормозила машина. Это ты?

— Это я.

В его объятиях так хорошо, так привычно — настолько хорошо и привычно, что Джон ощущает себя ядрышком в ореховой скорлупе, косточкой в вишенке, семечком в яблоке, словно самой природой было задумано поместить одного отдельно взятого доктора в руки одного отдельно взятого детектива. Ещё лучше становится, когда Шерлок целует в губы — осторожно, как будто боится строптивого укуса в ответ. Его рот горяч и сладок, язык нежен, и Джон мгновенно вспыхивает изнутри. Как мог он растратить столько дней и ночей? Столько часов и минут? Столько мгновений? Ему настоятельно требуется прижаться к Шерлоку ещё ближе, ещё теснее. Короткое восхождение по ступенькам, и всё это станет доступным. Кроме того, несколькими минутами ранее ему по сути сделали предложение, и свое несомненное согласие он намерен доказать чем-то, что гораздо весомее невразумительного лепета в трубку. Но Шерлок продолжает удерживать его возле дверей миссис Хадсон.

— Шерлок…

Его обнимают ещё сильнее, поглаживая плечи и спину, снова целуют, проникая языком едва ли не в самое горло, вызывая тем самым пьяную дрожь в коленях и горячие волны в паху. Но не позволяют сделать и шагу в сторону лестницы. Какого черта? Что за фантазии? Не хватало ещё кончить в прихожей.

— Шерлок, мать твою, — в смятении шепчет он, — почему мы никуда не идем? — И в следующую минуту произносит идиотски немыслимое, совершенно дурное: — Ты что, не один? — Как видно, израненному неверием сердцу трудно принять незамысловатую истину: его здесь любят.

— Да, — отвечает Шерлок, прижимая к груди его глупую голову, полную глупых вопросов и не менее глупых сомнений. — Я не один. Я с тобой.

— Черт бы тебя побрал, — стонет шепотом Джон, шалея от знакомого запаха, готовый зацеловать даже майку, — мне надо наверх, понимаешь?