Ваш о. Александр

Яша тоже разразился красивой статьей про живопись. Он тоже умный. Статья называется «Живопись как процесс и результат». Она большая, и мы думали, что из‑за огромности ее не возьмут в журнал, но на днях парижский фешенебельный, снобистский журнал на английском языке «Леонардо» принял ее к печати. Яша рад. А тем временем другой американский журнал заказал статью про Яшу своему корреспонденту, который к нам приехал и беседовал четыре часа с Яшей, и осенью выйдет статья с фотографиями. Яшины картины стали ни на что не похожие — как абстрактные иконы.

Яша думает статьи про мир написать, про то, про се, хочет «музыку сфер» услышать — расшифровать земные слои, чтобы они запели. У него большие планы — про инфантильность, про происхождение нефти и людей. Он как‑то людей хочет с нефтью связать. Я могу связать их только деньгами: чем больше у человека нефти, тем он приятнее.

Сейчас Яша поехал покупать присасывающий стол для печатанья своих творений в большом количестве (и я тем временем пишу письмо на работе).

У меня тут, наконец‑то, подружка[44] нашлась — тоже очень умная, что большая редкость не только среди мужчин, но и среди женщин. Она с 18 лет жила в Израиле, приехала из Москвы, здесь ее муж работает после защиты докторской математической диссертации. Ее зовут Наташа, ей около тридцати лет, она журналистка и работала на израильском радио. Любит Израиль, Иерусалим и понимает про Страну. В ранней юности она была сионисткой — идеи ее захватили, а сейчас идеи прошли, а осталась только любовь. Тот, кто любит одну страну, он научается любить и другую. Таких людей, как Наташа, я встречала мало, которые бы так любили Израиль, и не презирали бы тех, кто проехал «мимо». Наш приехавший человек часто не может там приспособиться, страна оглушающая, горластая, можно сказать, антирелигиозная (Яша слово «Израиль» разрешает употреблять в редких случаях и сердится, когда я болтаю лишнее), и оттуда теперь больше уезжает, чем приезжает эмигранта. Люди мечутся по свету в поисках своих выдуманных идеалов, не понимая проблем внутри себя.

Я в свое время тоже была «большой сионист», прошла через сионистско–советско–комсомольские взгляды и даже была зачинщиком и лидером в Ленинградском университете, бушевала и за правду боролась, с «флагом» ходила, цветы носила и песни пела. Мой отец хотел, чтобы я власть захватила, чтобы в Смольном управляла. Но он плохо меня воспитал (так сказали), и я бросила хождение, флаги, цветы и теперь езжу по американским «фривеям» и смотрю на американские флаги.

Последнее время меня разволновали вопросы феминизма, правда, в обратную сторону — я стала считать (как аятолла Хомейни — всех под чадру): тут женщины много власти захватили. И командуют, и командуют, и я посочувствовала мужчинам, как все‑таки страшно попасть в оборот. Я смотрю и вижу, как изощренно женщины выращивают чувство вины у мужчин и как потом пользуются мужской виноватостью.

Мне хочется написать потом книжку про любовь, показать двойственность женской натуры: любовь — презрение. Наконец‑то я поняла слова: «Да убоится жена мужа своего! «Мне теперь кажется, что это слово «убоится» вмещает в себя не то, что муж жену побьет, а глубокое уважение к мужу, к таинству брака? К сожалению, я почти не встречала, чтоб жена мужа «убоялась», потому так все разгулялись на свободе (в данном контексте я имею в виду внутреннее презрение, а не панель). Здесь особенно это видно, женщинам проще приспосабливаться на жесткой платформе, они более жизненные, витальные, быстрее устраиваются на работу, и тут уж мужику не поздоровится. Теряется смысл женского существования — возвышать мужчину: возвышать, оказывается, нечего.

Многое высвечивается, или потому что повзрослела, или потому что пограничные ситуации, или в Америке все видней? Но чувствую, что прихожу в сознание.

Отец Александр, я Вас тоже боюсь, почти как Яшу, потому что Вы мне нравитесь. Я шучу и Вас обнимаю.

Пишите нам всегда.

Дина

Моя книжечка в печати, в середине апреля будет готов набор, а потом и рисунки.

[1981]

Дорогая Дина!

Поздравляю Вас, Яшу и детей с праздником Пасхи.

Мы, конечно, от души посмеялись и повеселились над Вашим письмом. У нас нет таких забавников и нет материала, чтобы так все описать, но есть и свои юмористические стороны жизни. Особенно хорошо Вы описали бобруйских. Наташа моя не налюбуется на календарь. Вопреки Вашим ожиданиям он дошел по почте невредимый. Я, кажется, уже об этом писал, но, может быть, хотел, любуюсь и я. Приятно иметь перед глазами хорошие пейзажи, так снятые ловко.

Относительно умственных способностей буржуазных людей, то я давно имел подозрения, что, в общем, всюду похоже.

Надеюсь скоро поздравить Вас с книгой. Но так и не понял: она по–русски? Якову также желаю преуспевать в меланхолическом и поучительном занятии — отождествлении человека с нефтью. Только ее мало, а нас многовато. И если б она так легко воспроизводилась!

У вас тепло, а у меня еще много снега. Земля открывает свою плоть, ожидая, что я начну трудиться над ней в поте лица.