Ваша С.К.

— Вас тоже. Но смею заверить, наряд замужней крестьянки не портит вашей красы, Светлана.

Он нашел ее губы и прижал хрупкое тело к своему еще сильнее, потому что новоявленная графиня дернулась и даже уперлась свободной рукой ему в грудь, но граф ожидал отпора, потому собрал все свои силы, чтобы справиться с молодой вампиршей. Теперь он сам привалился спиной к ограде и поднял жену в воздух, чтобы подол ее юбки не запутался в низеньких молодых елочках, росших вдоль дорожки. Он больше не чувствовал сопротивления, и язык его свободно скользил по ее острым клыкам, руки же заскользили с талии вверх и замерли там, где начинался передник.

— Прекратите! — простонала Светлана, невольно своим сопротивлением открывая для поцелуя шею. — Сейчас пост… Остановитесь, молю вас…

Губы графа уже спустились к груди, призывно сверкающей в вороте распахнутой его нетерпеливыми руками крестьянской рубахи. Вняв мольбе, Фридрих осторожно опустил красные башмачки на дорожку и отошел от ограды.

— Простите меня, Светлана… Я посмел забыться…

Светлана затянула дрожащими руками шнурок ворота и даже завязала на бантик.

— Я просто хотела увидеться с вами без посторонних глаз.

— Ну вот, вы увидели меня. И что теперь?

Он схватил ее за руку и развернул к себе.

— Светлана, зачем вы мучаете меня? Я хочу стать вашим мужем до конца…

— Пост…

— Да вы полоумные тут все в Петербурге!

Граф нагнулся, чтобы поднять оброненную шляпу.

— Для нас Бог умер, как и мы умерли для Бога. И вы забыли истинное назначение поста — оно в молитве, в общении с Богом, а никак не в отказе от пищи и плотских утех. Светлана…

Ресницы ее дрожали сродни тому, как трепетали они, когда он впервые поцеловал ее в Панаевском театре.

— Вы не понимаете…

Она осеклась и прикрыла глаза. Что это, приглашение к новому поцелую? Но граф не решился на проверку своей догадки и остался стоять, глядя сквозь колышущуюся от ветра листву на монастырские стены.

— Неужели вы сейчас оттолкнете меня и выставите вон окончательно?

— Мы же… — голос Светланы дрогнул. — Мы ведь договаривались с вами… о новой встрече.

Она осеклась и запрокинула голову, чтобы, не отступая от высокой фигуры трансильванца, видеть его лицо. Он опустил свои глаза и поглотил ее лесные озера ночной тьмой.

— Я ни о чем не договаривался с вами, милая княжна. Это была шутка. Вы приняли мое предложение, и я надеялся, что вы забудете свои глупости и станете полноправной хозяйкой моего замка. Поверьте мне, княжна, я взял вас как жену, и лишь на том условии даровал вечную жизнь. Вы — моя, понимаете это? В вас нет больше русской крови, я осушил вас до дна. Вы — вампир, в вас нет ничего от упыря. Обереги, полынь… Вы же сами все видите! Вы больше не русская, и вас не должно волновать, что происходит на чужой теперь вам земле!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Светлана тут же молча поднялась на могильную плиту и раньше, чем граф метнулся к ней, рухнула на крест, обхватив его обеими руками. Граф замер, глядя как с диким хохотом Светлана сгибает перед крестом колени. Когда она обернулась, ее тонкие косички возмущенно взметнулись в воздух.

— Вот видите! — с вызовом выкрикнула она. — Ничего! Я — упырьша, потому что нельзя перестать быть русским, как нельзя перестать быть немцем. И я не собираюсь ехать с вами в Трансильванию! Я уже начала читать «Практическое руководство для войсковых фельдшеров и фельдшерских учеников», теперь-то с моей памятью я хоть завтра смогу сдать экзамен!

— Завтра еще войны не будет, — граф сунул руки в карманы брюк, чтобы не подать Светлане руки, хотя она и не пыталась слезть с могильной плиты, заставляя мужа стоять на пугающей для вампира близости к кресту. — А отчего вы тогда йодом не написали мне записку? Об этом в учебниках по медицине не пишут?

— А мне нечего скрывать! — звонко выкрикнула Светлана. — Так что ни к чему мне исчезающие чернила! Пусть у вас на память останется моя записка. И странно вообще, что вы мне пеплом из ивы писать не предложили!

— Так то ж не из осины…

— Остроумно, Фридрих! Браво! — Светлана спрыгнула с плиты и встала против вампира. — Попробуйте писать фельетоны в газеты. Я их буду читать.

Граф тряхнул головой и вынул руки из карманов брюк, чтобы поймать холодные пальцы Светланы.

— Графиня фон Крок, неужели мы всю вечность станем подтрунивать друг над другом?

Ее глаза сверкали, но губы вновь плотно сжались, словно страшились супружеского поцелуя.

— О чем вы думаете, Светлана? Я не дам вам развода, сколько бы вы ни просили меня. Тут я с вашим отцом солидарен: вышли замуж — значит, вышли.

— А я развода и не прошу. Я просто сказала, что не уеду из Петербурга и от своего народа в ближайшие сорок лет. Что такое для вампира сорок лет?

Но она не успела и плечами пожать, как граф ответил:

— Сорок лет — это очень много даже для вампира.

— Так оставайтесь здесь, со мной… Ну кто догадается, что вы немец?! У нас и инициалы-то одинаковые. Ну же?!