Ваше благородие товарищ атаман

– Как говорил один мудрец, истина всегда посередине. В данном случае правы и неправы все. Антон Иванович прав в том, что надо наносить удар по Москве. Петр Николаевич и Владимир Ильич правы в том, что необходимо взять Астрахань, вступить во взаимодействие с Уральской армией Верховного правителя России адмирала Колчака на востоке. Александр Павлович, – Слащёв кивком головы изобразил поклон в сторону Кутепова, – прав в том, что надо выровнять линию фронта до Житомира. И всё же каждый из здесь присутствующих в чём-то не прав. И я сейчас объясню, в чём именно.

Итак, первый минус, о котором здесь уже упоминал генерал Юзефович: малый мобилизационный ресурс наших армий и небольшая численность Вооруженных Сил Юга России. Мы, господа генералы, начинали создавать Добровольческую армию из офицерских частей. Это была наша основная ударная сила. Высокий дух офицерских полков – марковцев, корниловцев, алексеевцев, дроздовцев – позволял нам одерживать замечательные победы. А сейчас мы вынуждены будем объявить мобилизацию. Добровольцев нам явно не хватает. Мы действительно сегодня неспособны контролировать растянутые коммуникации и удерживать протяжённый фронт. Мобилизация означает снижение мотивации наступающих войск, а также падение уровня дисциплины. Второй наш минус: при наступлении на Москву мы оставляем у себя в тылу довольно большую армию некоего батьки Махно.

– Простите меня, Яков Александрович, но разве можем мы беспокоиться о какой-то там банде, пусть и довольно многочисленной? Генерал Шкуро наголову разбил Махно и отбросил его банду в херсонские степи, – Деникин перебил Слащёва и подошёл к карте, указав, куда именно Шкуро отбросил махновцев.

Слащёв улыбнулся.

– Ваше высокопревосходительство, это не совсем так. Махновцы – это те же украинские крестьяне. Они ведут партизанскую войну с нашими войсками. Днём они с оружием в руках нападают на наши части, а вечером это уже мирные жители. Они мгновенно рассыпаются и так же быстро вновь собираются в свои отряды. Они нападают из засад, и всюду их поддерживает население. И когда мы пойдём на Москву, эти банды моментально начнут громить наши тылы, мешать подвозу продовольствия, фуража и боеприпасов, мы вынуждены будем отвлекать на противодействие Махно целые дивизии с фронта. Те самые дивизии, которых нам не хватит для окончательной победы над большевиками.

Далее, на нашем левом фланге – украинские части Петлюры. Кстати, его мы почему-то атаманом не называем, хотя он такой же бандит, как и Махно. И Махно постоянно громил петлюровские части. Так вот, мы сейчас вроде бы заручились поддержкой Петлюры. Почему бы не заручиться точно такой же поддержкой Махно? Мне стало известно, что он поссорился с красными.

– Вот как? – удивился Деникин. – Откуда такие сведения, голубчик?

– Да, это крайне интересно, – подтвердил Сидорин. – Насколько мне известно, этот Махно доставил нашей армии много неприятностей, находясь в подчинении большевиков.

Слащёв сделал жест рукой, как бы призывая всех успокоиться.

– Господа, немного позже я вам представлю свои источники информации. Но вначале прошу дать мне договорить.

Он сделал паузу и потом вновь продолжил:

– Итак, я предлагаю столкнуть лбами Петлюру и Махно. Они ненавидят друг друга, вот пускай и бодаются у нас за спиной. Главное – чтобы Махно не воевал с нами. Петлюровские части и так называемая галицийская армия – это потенциальные предатели. Сколько бы мы с ними ни заключали союзы, они постоянно будут предавать нас. У них там, на Украине, сразу три государства, они сами между собой не могут поделить, кому царствовать. Вот и пускай они у себя колобродят. Позже мы наведем там порядок, а пока – лишь бы они нам не вредили.

И, наконец, последнее. Мы ограничиваемся чисто военными решениями. А я, хотя и выступаю категорически против политики, на этот раз считаю, что необходимо политическое решение. Так вот, в тылу у большевиков регулярно вспыхивают крестьянские восстания. Или на Дону, где против красных выступили казаки. А почему? Да потому, что землю-то крестьянам большевики дали, но политика военного коммунизма, которую они теперь проводят у себя, породила массовое недовольство советской властью. Красные осуществляют военную блокаду сёл, применяют систему заложников, устанавливают денежные и материальные контрибуции. Исходя из этого, в противовес красным нам нужно оставить крестьянам на освобождённых от большевиков территориях землю, которую им отдали. Пусть пока пользуются. Иначе откуда мы возьмём продовольствие?

– Позвольте, – смешался Врангель, – а как же право частной собственности? Как же поместья и поля? Многие наши офицеры нас не поймут – мы же как раз сражаемся с большевиками против их грабительской политики, которую эти голодранцы проповедуют?

Слащёв усмехнулся.