Ваше благородие товарищ атаман

– Позвольте присесть, ваше высокопревосходительство, ещё не оправился от ран…

Деникин подвинул ему кресло.

– Да, конечно, садитесь, генерал. Садитесь и рассказывайте.

Слащёв тяжело опустился в кресло, тыльной стороной ладони отёр со лба бисеринки пота и, опустив руки на колени, устало сказал:

– Всё верно, Антон Иванович. Вы правильно поняли. И если вы не хотите, чтобы за вашей спиной случился заговор, то выслушайте меня со всем вниманием.

Глава пятнадцатая. Предсказание

Деникин был поражён. Он не ожидал от своего генерала, который и генералом-то стал всего месяц назад, такой изощрённой интриги. Нет, Яков Слащёв всегда отличался оригинальностью мышления, его идеи, его тактические приёмы постоянно ставили в тупик не только противника – они были откровением даже для его товарищей. Вначале, когда он преподавал тактику в Пажеском корпусе, потом, когда в составе лейб-гвардии Финляндского полка он принял активное участие в Первой мировой войне, пройдя путь от командира роты до командира батальона. А когда в январе 1918 года полковник Слащёв был послан генералом Алексеевым на Северный Кавказ для создания офицерских организаций и пополнения кадрами Добровольческой армии, он показал себя выдающимся организатором и лидером.

Но в полной мере полководческий талант Якова Слащёва проявился год назад, когда он принимал участие в партизанских действиях отряда полковника, а затем генерал-майора Шкуро, исполняя должность начальника его штаба. Именно тогда казачьи отряды наголову разбили неуловимого Махно, отбросили войска большевиков и обеспечили первые успехи только что созданной Добровольческой армии. Шкуро за боевые отличия был произведён в генерал-лейтенанты. Хотя его победа в большей мере была заслугой полковника Слащёва.

Потом, воюя в кубанских формированиях генерала Улагая, командуя дивизиями и 3-м сводным Армейским корпусом, Слащёв постоянно импровизировал. И наносил противнику такие неожиданные удары, что в кратчайшие сроки, несмотря на малочисленность своих войск, опрокидывал красных и обращал в бегство даже, казалось, самые стойкие полки Красной армии. Именно благодаря Слащёву генерал Улагай разгромил конный корпус Думенко. И вот сейчас – взятие Крыма.

Деникину не нравились авантюризм и беспринципность молодого генерала, но он понимал, что именно такие командиры, как Слащёв, сегодня являются не просто востребованными временем – Слащёв был знаменем Добровольческой армии, её гордостью и славой. К тому же он пользовался заслуженной любовью солдат и офицеров, и даже те из высших командиров, кто терпеть не мог его острый язык и цинизм, отдавали дань уважения его полководческому таланту.

Молодой генерал был бесстрашен и жесток, жесток по отношению к тем, кого он считал врагом. Причём враги для него были не только в стане красных – Слащёв безжалостно расправлялся и с теми, кто служил белым, но служил, по его мнению, плохо. Например, после взятия Добровольческими частями Крыма в Симферополе двое офицеров среди бела дня, войдя в ювелирный магазин в Симферополе, отобрали у ювелира перстни с очень дорогими бриллиантами. После чего засели играть в карты. Слащёв, собрав все необходимые справки, лично и, как всегда, один, на своём автомобиле неожиданно прибыл в игорный притон, арестовал офицеров-грабителей с украденными перстнями. Потом отвёз их на своём автомобиле в Джанкой и… приказал повесить их на столбах перед своим поездом. На чёрной доске над головами этих офицеров-грабителей была указана их вина – ограбление ювелира. Трупы висели три дня. Об этом Деникину поведал генерал Аверьянов, причём, рассказывая об этом, отзывался о Слащёве весьма уважительно.

Деникин не раз убеждался, что Слащёв производил на офицеров и солдат Добровольческой армии чарующее обаяние, доходившее до обожания. Такое обожание и любовь можно было наблюдать разве только ещё в отношениях между генералом Марковым и подчинёнными ему войсками. И об этом свидетельствовали офицеры, которым посчастливилось служить и под начальством Маркова, и под начальством Слащёва.

И вдруг – такая тонкая, изысканная интрига. Это было что-то новенькое, ранее Деникин не замечал за Слащёвым подобные таланты. Тактическое мышление, стратегическое чутьё, талант полководца – это да. А здесь… Одновременно и поддержать его план похода на Москву, и тут же оспорить его. Высказать своё мнение и тут же обосновать удаление всех командующих армий с совещания – ход весьма и весьма недурственный. Поэтому нужно было как минимум выслушать молодого генерала.

– Слушаю вас, Яков Александрович. Как я понимаю, в целом вы одобряете мой план?