Ваше благородие товарищ атаман

– Так точно, ваше высокопревосходительство. Махно пока не решил, куда и с кем ему идти. Если он договорится с Петлюрой, то будет действовать против нас. И пойдёт к Умани. А потом – в своё Гуляй-Поле. Через наши тылы. Так должно случиться в будущем. Но мы, зная об этом, можем всё изменить. Махно в любом случае создаст свою так называемую анархистскую республику, и мы помешать ему никак не сможем. Так пусть создаёт. С ним можно договориться. Этот предводитель крестьян держит своё слово. И как раз сейчас мне и Якову Слащёву нужно лететь в Елизаветград. Но предварительно надо решить вопрос с Петлюрой, который, кстати, пообещает Махно полную автономию не только его армии, но и его республики.

Деникин поморщился:

– Петлюра неоднократно пытался вести со мной переговоры, я отказался категорически. Эти малороссийские гетманы между собой разобраться не могут. Петлюра сидит в Виннице со своей Директорией, на западе там некто Петрушевич царствует, направил под Киев какую-то Галицкую армию. А в Фастове находится делегация какой-то непонятной Украинской народной республики во главе с генералом Омельяновичем-Павленко. Якобы его Петлюра уполномочил вести со мной переговоры!

Я пригрозил этому бывшему генералу российской императорской армии, что если он появится в расположении Добровольческой армии, то я повешу его как нарушившего присягу. Безобразие – в Белой Церкви передовые части под командованием барона фон Штакельберга ждали, пока какая-то там Запорожская группа из армии этого самого Петлюры отойдёт. На два дня задержали продвижение Добровольческой армии на Киев!

Командующий нервно стал прохаживаться по комнате. Он никак не мог забыть события недавних дней.

– А что эти украинцы творили в Киеве? Пока мы боролись с большевиками, они тихонько с запада вошли в Киев и тут же свои флаги везде развесили! Потом мосты взяли под охрану, и наши части начали переправляться на лодках. Хорошо, что эти галицкие аники-воины стали готовиться к параду и перепились все. Разгильдяи! И тогда передовые части генерал-майора барона фон Штакельберга захватили мосты и обеспечили взятие Киева частями генерал-лейтенанта Бредова. Который вынудил эту галицкую армию убраться из города. По данным разведки, их численность в пять раз превышала численность наших добровольческих частей. В пять раз! И эти вояки позорно бежали! Как они с большевиками могут воевать?

Юрьевский посмотрел на карту. Потом повернулся к командующему.

– Насчёт Петлюры вы абсолютно правы, ваше высокопревосходительство. Петлюра собирается натравить на добровольцев Май-Маевского атаманов Зелёного и Ангела. Как будто бы не он, Петлюра, с нами воюет, а эти бандиты. И будет гадить нам всё время. Кроме того, он готов сдать Украину полякам, и сдаст, если его не разгромить. Поэтому я считаю, что с Махно срочно надо провести переговоры. По данным нашей разведки, к концу августа его армия составляла около тридцати тысяч штыков. А ещё – семь тысяч сабель, к ним восемьдесят пушек и приблизительно восемьсот пулеметов. Армия его снабжалась за счет захвата тыловых запасов красных и трофеев, отобранных у наших частей. Но самое главное – Махно очень мобилен. Он сажает свою пехоту на тачанки, брички, телеги, и они, таким образом, могут стремительно передвигаться, проходя в день шестьдесят-восемьдесят километров. То есть это как от Екатеринослава до Александровска – за восемь часов! Поэтому необходимо срочно мне и Слащёву вылетать на Елизаветград. Надо предложить Махно союз и пообещать ему свободу действий. Не хочет воевать с красными – пусть не воюет, главное – чтобы он не воевал с нашей армией. А что касается Петлюры, то я знаю, что предложить Махно и как его убедить в том, что Петлюра – враг.

Деникин задумался.

– Александр, я, конечно, понимаю – ваш дар, ваши способности… Но вы уверены в том, что, договорившись с Махно, мы не проиграем? Что он не ударит нам в спину?

Саша улыбнулся:

– К сожалению, я могу предвидеть лишь то будущее, которое уже предопределено. То, что мы сейчас меняем, я могу только анализировать и предполагать. В том будущем, которое мы уже изменили с вами, Антон Иванович, осенью все победы Вооружённых Сил Юга России должны были сойти на нет. С середины октября положение наших армий будет весьма печальным, если тылы будут разрушены рейдом повстанческой армии Махно. А ведь если мы сейчас под Елизаветградом ударим по его войску, то разобьём его и вынудим отступить к Умани. То есть мы сами толкнём его в объятия к Петлюре. К тому же против махновцев придётся снимать войска с фронта, а большевики смогут заключить перемирие с поляками, которые уже сейчас дошли до Березины…

Деникин, слушая Александра, о чём-то думал, машинально кивая головой. Но когда Юрьевский вспомнил о поляках, командующий встрепенулся: