Вашингтонская история

Может быть, тогда Моди Винсент…

Фейс повеселела: в ней пробудилась надежда. Вот он, выход! Ну конечно же! И почему, почему она не подумала об этом раньше!..

И она принялась лихорадочно листать телефонную книгу в поисках номера отеля «Мейфлауер».

5

Фейс подняла голову, услышав бой бронзовых часов в роскошном вестибюле гостиницы, — четыре удара. Сердце ее не дрогнуло. Она знала, что женщины должны опаздывать на свидания, и, значит, тот, к кому она пришла, не ждал ее вовремя; напротив, ее пунктуальность, как и дело, по которому она пришла, вряд ли понравятся этому человеку. И все же она надеялась, что разговор будет удачным.

Она быстро оглядела холл, но того, кого она ждала, еще не было: потом заглянула в длинный, коридор, освещенный огромными хрустальными люстрами. Нет, его нигде не видно. Она с наслаждением откинулась на мягкие подушки дивана и от нечего делать принялась разглядывать модель корабля «Мейфлауер», стоявшую на большом столе в центре холла. Ей вспомнился тот день, когда она впервые увидела эту модель, — ее привел сюда отец. Ему хотелось показать своей дочурке «Мейфлауер», и, он был очень доволен, что судно заинтересовало ее. С тех пор Фейс много, много раз видела эту модель и всегда вспоминала об отце.

Она любила бывать в отеле «Мейфлауер», где можно было встретить весь Вашингтон. Вот и сейчас в холле сидели, три высоких равнодушных техасца в стэтсоновских шляпах, — она сразу признала их по своеобразной манере растягивать слова. Толстый бизнесмен в двубортном голубом костюме с горделивым видом прошел следом за блондинкой в ярком туалете, уверенно постукивавшей высокими каблучками. Стройная дама, умело лавируя среди толпы, пересекла холл в сопровождении гувернантки и двух маленьких девочек в соломенных матросских шапочках, — гувернантка трещала точно пулемет, обращаясь к девочкам по-французски. Какой-то обитатель Ост-Индии в сверкающем тюрбане, предшествуемый горою чемоданов с разноцветными наклейками, величественно направлялся к конторке администратора. Мрачного вида священник презрительно разглядывал расписание поездов. Мальчишки-рассыльные, похожие на марионеток, сновали в разных направлениях.

Час коктейлей еще не наступил. Но вскоре начнут сходиться офицеры всех родов войск, совсем как в дни войны. Когда Тэчер служил во флоте, он частенько приходил сюда с ней, чтобы показать своим товарищам, какая у него красивая жена. А еще раньше, когда Фейс училась в школе, она приходила сюда танцевать. Бывала она здесь и на «первых балах» — «черно-белых балах», как называли их тогда, имея в виду цвета платьев, а не кожи.

И вдруг отель «Мейфлауер» показался ей противным до омерзения. Столько лет все одно и то же, одно и то же. Возможно, это ей так кажется, потому что слишком долго она живет в Вашингтоне. Возможно, ей давно следовало уйти с работы и заставить Тэчера совершить тот шаг, на который он никак не мог решиться, — переехать в Нью-Йорк. Возможно, в другой обстановке жизнь Тэчера сложилась бы удачнее, счастливее. И она не почувствовала бы на себе десницы правительства, десницы, которая так тяжело придавила ее в последние несколько дней.

Фейс снова заволновалась: уж поскорей бы он пришел. «А что, если позвонить ему по телефону в палату представителей», — подумала она и в ту же минуту почувствовала, что он стоит рядом.

— Бадди! — воскликнула она, вскакивая с места. — Я проглядела вас в толпе… не узнала. И ничего удивительного — ведь мы не виделись целую вечность! — И она запнулась: нужно быть сдержаннее. Этак, пожалуй, ничего не добьешься. — Право же, — гораздо спокойнее, самым чарующим тоном продолжала она, — вы почти не изменились.

— Н-да, — заметил он с кривой усмешкой, — синяков у меня больше нет.

Он намекал на драку с Тэчером, которая произошла давным-давно, в первые дни замужества Фейс. Фейс и Тэчер пришли на танцы, и Бадди Брукс слишком часто, по мнению Тэчера, приглашал Фейс. Начался скандал, потом драка. Фейс пришлось извиняться. Ей было стыдно за Тэчера и неловко перед Бадди — ведь он был ее старинным другом и поклонником: ухаживал за ней, еще когда она ходила в школу, которую содержала мисс Мадейра. Бадди уверял, что влюблен в нее, но она не принимала его чувство всерьез. Он был тогда высоким, тонким, смуглым и, по общепринятым понятиям, красивым. Он и сейчас был строен, но уж слишком откормлен.

Внезапно Фейс подумала о том, как повел бы себя Тэчер, увидев их вместе, и вздрогнула. Но она ничем не выдала своих мыслей, а лишь рассмеялась, будто давно забытые синяки были просто веселой шуткой.

— Ну и память у вас — совсем как у слона! — заметила Фейс.

Он тоже рассмеялся.

— Да, такие вещи я помню. Пойдем куда-нибудь, посидим, выпьем. Хорошо?

— Что ж, хорошо… я умираю от жажды!