Василевс

Сырой, даже влажный климат Равенны был из-за болот и озёр, окружающих её. Да и море один раз в сутки подступало приливом к самым стенам города…

Постояв немного на лоджии, он прошёл в столовую комнату, где уже был накрыт стол.

Кругом суетились слуги. Всё было как обычно во дворце.

За всем, распоряжаясь, следил магистр оффиций Кассиодор. Он занимал эту должность после того, как не стало Боэция, предыдущего магистра.

Эта мысль о Боэции почему-то пришла Теодориху с утра. Он поморщился от неё, неприятной.

Он с удовольствием поел и хотел было выйти из-за стола, как по всему его телу ударил озноб…

И хотя теперь постоянно при нём находился доктор, он не стал ничего говорить ему и молча удалился из столовой комнаты, ушёл к себе в спальную. Там он лёг в постель, попросил начальника королевской спальни Тривана накрыть тёплым одеялом, полагая, что согреется и озноб пройдёт.

Его укрыли одним одеялом… Лучше не стало. Тогда его укрыли ещё двумя одеялами.

– Ваше величество, у вас что-то случилось с желудком, – спокойным ровным голосом сказал доктор, стараясь не вызвать панику у короля, в последнее время особенно мнительного.

Через час у короля началась дизентерия. За три дня она свела его в могилу. Это случилось 13 августа этого же, 526 года.

* * *

Саркофаг с телом короля Теодориха был установлен в большой палате дворца для прощания с ним. И весь день шли чиновники, графы, сайоны, префекты, командующие «тысячниками»…

Амалазунта и её семилетний сын Аталарих принимали соболезнования от них… Пришёл сайон Гунтер, затем Алиульф. За ними пришёл Тулуин, ближайший советник короля в мирных и военных делах.

Вокруг королевы-регентши собрались её придворные дамы, жёны знатных остготов.

А вот пришла проститься с королём Теодорихом целая группа полководцев-военачальников, когда-то товарищей по походам ещё на Балканах и в той же Паннонии. Они выстроились перед саркофагом: Питца, Ибба, Аринер, Бедеульф… Вот, запыхавшись, торопится присоединиться к ним Тэвдис, оруженосец короля, а сейчас и его внука Аталариха.

Тэвдис, поклонившись усопшему королю, подошёл к Амалазунте, сказал ей несколько соболезнующих слов.

– Тэвдис, Тэвдис! – тихо прошелестели её губы о самом верном человеке короля и их семейства…

В конце этого тяжёлого дня, с переживаниями и приходом знатных остготов проститься с королём, в зал вошли гвардейцы личной гвардии Теодориха. Торжественно, тихо и медленно подняли они саркофаг на плечи, вынесли его из дворца и установили на королевской повозке, запряжённой конной упряжкой.

Вокруг дворца стояла огромная толпа, склонив головы в прощальной скорби…

Повозка с саркофагом тронулась. За ней пошла рота гвардейцев, затем родные короля и близкие ему придворные… Дальше же все, кто приходил проститься со своим королём…

Процессия прошла через весь город, вышла за городские ворота к мавзолею Теодориха.

Сняв саркофаг с повозки, гвардейцы снова подняли его на плечи, внесли по лестнице на второй этаж мавзолея, где уже были раскрыты двери, и установили на мраморном постаменте, посередине усыпальницы.

* * *

На следующий же день Амалазунта принимала приближённых ко двору остготов в зале заседаний, где их обычно собирал Теодорих. Сейчас же рядом с ней сидел на троне её сын Аталарих. И она говорила от его имени, как королева-регентша.

Она объявила собравшимся, что дела королевства будут вестись так, как велись при её отце, короле Теодорихе.

– И вам не стоит ни о чём беспокоиться! Изменений не будет! Надеюсь на вашу помощь и отзывчивость!.. И на исполнение своих государственных обязанностей, как и прежде!..

На этом она завершила свой первый день регентства.

Вскоре после похорон короля объявился в Равенне Теодат.

Амалазунта не видела его на похоронах и поняла, что он затаил на усопшего короля и на неё ненависть за то, что король не включил его в число преемников трона.

«И будет мстить!» – мелькнуло у неё, хорошо знавшей своего двоюродного братца.

Теодат же, развязно и громко говоря, стал ходить по дворцу, присматривая, можно ли чем-нибудь поживиться.

– Я хочу получить от тебя, регентша, наследство своей матери, Амалафриды!..

Амалазунта не стала возражать. Это было его законное право. Старшее поколение ушло из этого мира. И теперь можно было делить наследство.

Чтобы расположить его к себе или отвязаться поскорее, она сказала, что прибавит к землям его матери ещё королевское пожалование от Аталариха, своего сына.

Получив документы на земли, о которых шла речь, Теодат, довольный, укатил к себе в имение в Тусции.

Амалазунта облегчённо вздохнула. Хотя бы временно её двоюродный братец не появится снова.

* * *

Огромный флот в тысячу дромондов, готовый к действию, набраны матросы, всем полководцам были разосланы приказы готовиться к войне. Все последние месяцы своей жизни Теодориха были направлены только на это.

И вот теперь приходится всё это отменять, просить мира у Византии, у императора Юстина.

И Амалазунта понимала как регентша, что ни она, ни её сын не способны вести войну.